— Наверное, — сказал я.
— А что, пистолет так и лежит у вас все время на письменном столе?
— Конечно, но не только. Еще он бывает у меня под подушкой, подмышкой, в ящике письменного стола и вообще, где мне понравится. Вас это устраивает?
— Марло, мы ведь пришли к вам не для того, чтобы слушать грубости.
— Вот это здорово, — сказал я. — Они ворвались ко мне в квартиру, стали шарить в моих вещах — и все это без всякого разрешения. Что же такое грубость, по-вашему? Наверное, надо сбить меня с ног и пинать в лицо. Не так ли?
— О, черт, — он усмехнулся.
Я усмехнулся ему в ответ, Спенглер тоже хмыкнул за компанию.
— Можно от вас позвонить? — помолчав, спросил Бриз.
Я показал на аппарат. Он набрал номер и стал говорить с каким-то Моррисоном, сообщив ему номер моего телефона, и потом сказал:
— Да, это телефон Марло. Конечно. Минут через пять-десять. О'кей.
Он положил трубку и вернулся на кушетку.
— Клянусь, вы не догадываетесь, зачем мы здесь.
— Для коллег у меня всегда дверь открыта.
— Бросьте вы ваши шуточки, Марло, ведь речь-то идет об убийстве.
— Кто сказал, что оно произошло?
— Ваше поведение говорит об этом.
— Да ничего подобного.
Он взглянул на Спенглера и пожал плечами, потом медленно поднял отяжелевшие веки и снова пристально поглядел на меня. Я продолжал сидеть за шахматным столиком.
— Вы хорошо играете в шахматы?
— Не очень. Просто иногда дурачусь за доской, обдумывая кой-какие вещи.
— Ведь в шахматы играют вдвоем?
— Я разыгрываю турнирные партии, записанные и изданные. По шахматам ведь имеется много литературы. А я за шахматами решаю задачи, откровенно говоря, не шахматные. Да что это мы вдруг заговорили о шахматах? Может быть, выпьем?
— Нет, не сейчас, — сказал Бриз. Я разговаривал о вас с Ранделлом. Он хорошо вас помнит в связи со случаем на пляже.
Бриз выпрямил на ковре свои усталые ноги. Его полное лицо осунулось и посерело.
— Он сказал, что вы никогда никого не станете убивать, что вы хороший, честный малый.
— Настоящий друг, — сказал я.
— Еще он сказал, что вы прекрасно варите кофе, что любите поспать по утрам, что вы не лезете за словом в карман, и что мы можем поверить всему, что вы нам расскажете, если только эти слова подтвердят пятеро независимых свидетелей.
— Ах, черт его подери, — сказал я.
Бриз кивнул мне, как будто услышал от меня как раз то, что ожидал. Большой, полный мужчина, занятый работой, он не улыбнулся и не чертыхнулся. Спенглер, откинув голову на спинку кресла и полузакрыв глаза, следил за дымком своей сигареты.
— Ранделл еще сказал, что за вами нужен глаз да глаз. Он говорит, что вы не так умны, как хотите казаться, и что вы всегда попадаете в ситуации, которые не придумает ни один умник. Вот так он сказал. А вы мне нравитесь. Я люблю ясность, поэтому так прямо и говорю.
Я сказал, что это очень мило с его стороны.
Зазвонил телефон. Я посмотрел на Бриза, но он сидел неподвижно, так что я встал и поднял трубку. Говорила девушка, и ее голос был странно знаком, но кто это — никак не мог вспомнить.
— Вы — Филип Марло?
— Да.
— Мистер Марло, я попала в беду, в ужасную беду. Мне очень надо вас видеть. Когда я могу с вами встретиться?
— А что, вам это нужно прямо сейчас, ночью? С кем я разговариваю?
— Меня зовут Глэдис Крейн. Я живу в отеле «Нормандия», на Рэмпартс. Когда вы сможете…
— Вы хотите, чтобы я приехал к вам сейчас же? — спросил я, пытаясь вспомнить этот голос.
— Я…
Разговор внезапно оборвался. Я сидел, сжимая в руке трубку, потом, прищурившись, посмотрел на Бриза. Он делал вид, что ему это безразлично.
— Какая-то девушка говорит, что попала в беду. Разговор прервали.
Положив трубку, я продолжал держать руку на аппарате, словно ожидая следующего звонка. Оба копа сидели молчаливые, неподвижные. Что-то уж слишком молчаливые и неподвижные.
Телефон зазвонил опять, я поднял трубку и спросил:
— Хотите поговорить с Бризом, не так ли?
— Угу. — Мужчина, по-моему, несколько удивился.
— Валяйте, изобретайте, — сказал я, и поднявшись из кресла, пошел на кухню. Я слышал, что Бриз очень быстро поговорил, и телефон замолчал.
Я достал из кухонного шкафчика бутылку «Четыре розы» и три высоких стакана для коктейлей. Взял из холодильника лед и имбирный эль и сделал коктейль. Поставив стаканы на поднос, вошел в комнату и опустил поднос на столик для коктейлей, стоявший перед кушеткой, на которой сидел Бриз. Взяв с подноса два стакана, один из них я отдал Спенглеру, а с другим уселся в свое кресло.