Он прошел к столу, сел в кресло, и, взяв в левую руку нож для открывания конвертов, стал дотрагиваться подушечкой большого пальца правой руки до острия ножа. Безразлично посмотрев на меня, он сказал:
— Это вы Марло?
Я кивнул.
— Садитесь.
Я сел. Эдди Пру сел на стул, стоявший у стены, и стал качаться на нем, то и дело отрывая передние ножки от пола.
— Я ненавижу сыщиков, — сказал Морни.
Я пожал плечами.
— Я их ненавижу по многим причинам, — продолжал он, — ненавижу всегда и везде. Но особенно ненавижу их, когда они цепляются к моим друзьям или пристают к моей жене.
Я промолчал.
— Или когда они выспрашивают моего шофера и хамят моим гостям, — продолжал он.
Я промолчал.
— Короче, — сказал он, — я от всей души ненавижу их.
— Наконец-то я стал понимать, что вы имели в виду, — сказал я.
Он покраснел, его глаза сверкнули.
— С другой стороны, как раз в данный момент вы могли бы принести мне некоторую пользу. Есть одна хорошая идея, и вместе с вами можно было бы сыграть в одну игру, которая кой-чего стоит.
— И чего же она стоит?
— В основном, времени и здоровья.
— Я эту фразу слышал в каком-то фильме, забыл только в каком.
Отложив в сторону нож, он открыл дверцу внизу письменного стола, достал стеклянный графинчик, и вынув из него пробку, налил в стаканчик и вылил. Потом, заткнув графинчик пробкой, убрал его.
— В моем бизнесе настырные ребята не редкость, — сказал он, — и ребята, которые разыгрывают из себя хамов, тоже часто встречаются. Но давайте-ка лучше вернемся к делу и попытаемся преодолеть наши трудности.
Чуть дрожащей рукой он зажег сигарету.
Я повернул голову и посмотрел на сидевшего у стены верзилу. Он перестал раскачиваться и теперь сидел неподвижно, опустив длинные руки. У него был скучающий вид, точно у какого-нибудь бездельника, сидящего возле деревенской лавки.
— Кто-то что-то сказал про деньги, — ответил я. — А за что? Вот за что вы меня отчитывали, это я понимаю. Только не старайтесь себя убедить, будто вам удалось напугать меня.
— Не советую вам так со мной разговаривать, — сказал Морни, — а то как бы вам не пришили свинцовые пуговицы к вашей жилетке.
— Потрясающее зрелище, — сказал я, — бедный старый Марло в жилетке со свинцовыми пуговицами.
Эдди Пру подавился сиплым смешком.
— Что же касается дела, — сказал я, — то мой и ваш бизнес пересекаются и притом совсем не по моей вине.
— Это вряд ли, — сказал Морни. — Каким образом?
Быстро взглянув на меня, он отвел взгляд.
— Ну, например, кто-то из ваших мальчиков звонит мне по телефону, пытаясь напугать меня до смерти. А потом совсем уже ночью мне опять звонят, предлагают за работу пять сотенных бумажек и любезно объясняют, как сюда приехать, чтобы поговорить с вами. И все тот же мальчик, а может быть, другой, что маловероятно, следил за одним моим приятелем, который был убит сегодня во второй половине дня на Корт-стрит в Банкер-хилле.
Морни отвел сигарету от губ, и, сощурившись, принялся разглядывать ее кончик. Каждое движение, каждый жест взят напрокат из фильмотеки.
— Кто был убит?
— Один парень по фамилии Филипс, молоденький блондинчик. Он бы вам тоже не понравился, он был сыщик.
Я описал ему Филипса.
— Никогда не слышал о нем, — сказал Морни.
— Ну, и наконец, высокую блондинку видели выходящей из этого дома сразу после того, как он был убит, — сказал я.
— Какая еще блондинка?
Его голос слегка изменился и прозвучал озабоченно.
— Не знаю. Но ее там видели, и человек, который ее видел, мог бы ее опознать. Конечно, совсем не обязательно, чтобы она имела дело с Филипсом.
— Значит, этот Филипс был легавый?
Я кивнул.
— Я уже говорил об этом дважды.
— Как и почему он был убит?
— Его оглушили, а потом застрелили в его собственной квартире. Почему его убили, мы не знаем. Если бы мы это знали, мы бы, вероятно, знали, кто его убил. Вот такая ситуация.
— Кто это «мы»?
— Полиция и я. Я болтался там и обнаружил его труп.
Пру, перестав качаться, медленнее опустил ножки стула на пол. Его здоровый глаз стал сонно закрываться, и мне это не понравилось.
— Что вы сказали копам?
— Очень мало. Как я понял из ваших слов, сказанных вначале, вы знаете, что я ищу Линду Конквест, точнее, миссис Лесли Мердок. Теперь я нашел ее здесь, она поет у вас в джазе. Мне только непонятно, зачем надо было из этого делать секрет. Мне кажется, ваша жена и мистер Ваннье могли бы мне сказать об этом. Не понимаю, почему они этого не сделали.