По прилету в Москву после отдыха на море Израиля его встретил тот самый друг, который подарил ему Ари. Зная характер Саши и получив сообщение от Ари, что хозяина неделю нет в квартире, он решил разузнать, как его дела. Последний раз, когда Ари отправляла такое сообщение, приехав в гости к Саше, он застал его квартиру в ужасном состоянии. На полу валялись бутылки из под дорого алкоголя, рядом с ними валялись бутылки из под очень дешевого алкоголя. На кухне были горы грязной посуды, не подлежащие к использованию даже после обработки химиками. А различной одеждой был завален пол и почти вся мебель. Его друг не был столь сосредоточенным и целеустремленным, как он сам. В каком-то смысле он оставил ему Ари присматривать за ним и, если что, сообщать о его делах. Разве мог специальный агент не оставить себе бэкдор к доступу информации, которую транслировала Ари? Конечно, не мог, поэтому, при желании он всегда мог получить доступ к ее камерам и отчетам.
- Ну, рассказывай, что у тебя случилось?, - все таки задал вопрос о самом главном его друг.
- Ну, что рассказывать-то. Устроился на работу в охрану элитного дома, через своего приятеля. Прошел обучение, вышел на работу. Там влюбился в девушку, потом пришла ее мамаша и сказала, чтобы я уволился. Я уволился. Все. Надо думать, что делать дальше. Ну, у меня еще есть денег достаточно много, думаю, что найду что-то за полгода.
- Так. Значит вот так просто, тебе сказали уволиться и ты уволился? Это ты? Который в институте до драки, зубами держался за свое место? Который с ректором поругался и доказывал ему, что ты не виноват? Тут ты просто сдался и все? Давай так. Ты расскажешь мне всю правду. Почему она пришла? Что было с ее дочкой у тебя? Так просто ничего не бывает. Даже если ты влюбился в нее, а она в тебя нет, так просто тебя бы не скинули. Может, какие то еще были за тобой проколы?
- Ох. Ну, был за три дня до этого один поцелуй. Он мог попасть на камеры, камеры могли увидеть, кто-то мог узнать. Но это не та причина. Думаю, ее разозлил тот факт, что ее дочка может со мной связаться. С дочкой вообще ничего не было, любил на расстоянии, также как я и делал это всегда. Ждал от нее какой-то отклик, взгляд. Что угодно. В общем, она то туда, то сюда, уже сейчас я предполагаю - просто игралась, не воспринимая меня вообще всерьез. Потом помаду увидела на рубашке, и ей стало неприятно. Как это? Ее «игрушка» с кем-то целуется и еще с ней заигрывает? Что-то рассказала своей маме, та тоже психанула. Как это ее ребенок контактирует с чернью, да еще всерьез воспринимает? Решила быстро меня удалить. Учитывая, что Настя меня не любила нисколько, бороться она не стала. Ей нужен был запасной вариант, который повышал ее самооценку. Воспринимала меня точно так же, как ее мамаша, но только она проще мамаши. Не придавала нашему знакомству и флирту значения. А потом, когда та решила меня выкинуть с работы, просто промолчала. Если вообще не сама ей подсказала, что таких, как я, тут быть не должно. Не знаю. В общем, простая такая Настя...
- Простота хуже воровства...
- Что-то такое, да. Если бы не рассказала ничего, дальше бы работал.
- Так, ну, хорошо, это одна половина истории. Я рад, мой друг, что ты стал уже более разумно все оценивать. Но мне все равно не ясно, почему ты так быстро сдался. Я был так рад, что у тебя появилось спокойствие. Конечно, были мысли, что ты опять в кого-то влюбишься, но я думал где то на стороне. Где-то в своем «кругу». Однако, зная тебя, даже влюбляясь в каких-то женщин не твоего статуса, ты же никогда им это не покажешь. А жизнь была спокойной, у тебя было все, что нужно. Почему ты так легко сдался? Нельзя было мамаше пояснить, что дочка не волнует? Что у тебя есть кто-то. Упрашивать не увольнять? Хоть что-то сказать в свою защиту? Я, почему спрашиваю. Ведь если бы ты хотя бы попытался выяснить точно в чем дело, защитить себя, ты бы не чувствовал себя тряпкой. У тебя было бы понимание, что ты сделал все, что было возможно, чтобы защитить свой образ жизни. Ты же не трус? Мы уже с тобой это проходили. А сейчас, ты сам не понимаешь, что произошло, значит, начнешь снова записывать себя в тряпки. Поэтому поясни все, что было дальше и как это было.
- Не боюсь и, наверное, ты прав, до сих пор мне не ясно, что я сдался. Ты знаешь, тут было что-то другое. Я как будто был парализован. Она что-то говорила, я мог только кивать. Страха не было, была какая то подавленность. Как будто она меня загипнотизировала что ли.
- Это как так?
- Ну так, я стою, понимаю, что надо отвечать, что так просто спускать такое хамство нельзя, но молчу. Сил нет отвечать ей. Хотелось только, чтобы она быстрее ушла и можно было лечь, отдохнуть. Да! Мыслей, что отвечать, особо не было. Все спуталось, я как будто забыл все слова, что мог использовать, не мог их подобрать. Не видел никаких решений. Отупел! Вот точно, отупел! Она так и сказала мне, кстати:... 20 лет, баран.