Маленький караван из двух машин бодро пылил по заметенной песком бетонке на северо-запад. Нам предстояло преодолеть почти шестьсот километров. Плевое дело по хорошей дороге в обычных условиях, но двигались мы по засыпанной песком, раздолбанной войной дороге, которая простояла двадцать лет без ремонта. Так что получалось разогнаться едва за пятьдесят километров в час и время от времени приходилось делать остановки у подозрительных объектов, в которых могла быть засада или мины. Учитывая тот факт, что мы двигались по территории, которую контролировали дезертиры Черного Барта, предосторожности были не лишними.
Но время шло, а никаких поганых сюрпризов, которыми так богат Ближний Восток не было. Небо было светлым и чистым, Шорох бормотал свои заклинания спокойно и умиротворенно, колеса пикапов глотали километр за километром и я подумал, что это был самый спокойный день за все то время что я был здесь. Нам не встретились дезертиры Черного Барта и не кинулись безумные крысы с ножами наперевес — все было тихо и спокойно до самого вечера.
За день мы преодолели чуть больше половины пути и остановились на ночь в развалинах придорожного мотеля. После скудного ужина, я остался стоять на часах в первую смену и, подпирая спиной стену, наблюдал не столько за окружающей обстановкой, сколько за Грабовски и его людьми. Не то что бы я считал что они опасны, эти сломавшиеся жалкие людишки не вызывали у меня особой опаски, скорее презрение, но с них сдалось бы устроить попытку побега, оставив нас без транспорта и продуктов. Мейсон считал так же, поэтому ночное дежурство сегодня несли мы с ним и Марком втроем — раскол в нашем маленьком отряде ширился все больше.
Сэм Грабовски тем временем занимался Роки — влил через сжатые зубы солдату немного воды, задрал футболку и сокрушенно покачал головой — красная вязь продолжала распространяться по телу, захватывая новые участки кожи. Я вдруг подумал, что мудак и зануда Грабовски оказался самым человечным человеком во всей нашей бесчестной компании. Тот же Мейсон, уверен, прикончил бы бесполезного солдата втихаря и даже глазом не моргнул. А Сэм смотри-ка возится, тащит за собой бесчувственное тело, хотя по всему видно что надежды у лейтенанта почти не осталось. Еще три месяца назад я скорее всего принял бы его сторону в наметившимся конфликте. Принял и сдох в этой мертвой пустыне вместе с Грабовски. Я сегодняшний отлично понимал, что шанс выжить в этом гиблом месте есть только у мерзавца Мейсона со своим ручным пальцерезом Марком, а значит мое место рядом с ними.
Вот так, наверное, и скатываются на темную сторону силы. По шажочкам, маленькими сделками с совестью, по капле теряя человечность, честь и совесть. Ведь не родился же сержант Рэд таким отмороженным ублюдком? Наверняка у него была мама, которая его любила, был щенок или котенок, которого он кормил с рук и клал рядом с собой в постель. Как в итоге из розовощекого пухляша появился сержант Мейсон? А вот именно так — ступенька за ступенькой спустился в бездну. Теперь его путь повторяю я, значит ли это что в итоге я стану таким же? Или даже хуже? Не знаю и знать не хочу. Я и так слишком много стал копаться в себе — раньше такой фигней никогда не страдал. Старею что-ли?
Я честно отстоял свои три часа, сдал вахту Марку и побрел в свой угол. Укладываясь в спальник я поймал себя на том, что не стал закрывать молнию полностью и оставил щель для наблюдения, а автомат положил под рукой. В этой компании следовало держать ушки на макушке и не поворачиваться спиной ни к кому. Спал я тоже вполглаза, вскидываясь на каждый шорох.
Ночь прошла спокойно — не пришли песчаные крысы, не налетела радиоактивная буря, мы спокойно встали утром, неспешно позавтракали и выдвинулись в сторону Дохи.
Когда через три часа на горизонте встали небоскребы мертвого мегаполиса, который был нашей целью, я вошел в режим сканера, глянул на север и присвистнул. Я-то думал, что темная полоска на горизонте это горы, но как бы ни так. Это было Око Баала — гигантская песчаная буря, накрывшая собой большую часть Ближнего Востока. В электромагнитном спектре это явление выглядело как одна гигантская электрическая аномалия, рассеивающая сотни тысяч киловатт энергии. Сомневаюсь, что на всех электростанциях мира производилась десятая часть той энергии, что бушевала там. Что же ты такое?!