Шорох, по мере приближения к Оку тоже становился настырнее и агрессивнее. Теперь я не мог вытерпеть его агрессивно-вкрадчивое бормотание и часа — начала болеть голова, в сердце поднималась волна черного гнева, руки подрагивали от желания взять автомат и начать убивать всех и каждого.
Судя по тому, как морщился и кривился Мейсон Шорох доставал и его. В конце-концов сержант не выдержал и выключил свою рацию. Но когда я попытался сделать, то же самое, сержант на меня наорал:
— А если буря придет? Ты единственный кто может предсказать ее приближение за полчаса! Так что делай что хочешь — дыши, стой на голове, кури марихуану, но слушай эфир!
Я вздохнул поглубже, уселся поудобнее и принялся размеренно дышать диафрагмой. Черт побери, неужели я не смогу победить какие-то сраные атмосферные помехи? Неужели я не смогу взять себя в руки? Продолжая глубоко и размеренно дышать, я старался выкинуть из своей головы навязчивый шепот Шороха и у меня начало получаться! Я вообразил в своей голове непрозрачную, глухую стену и запер за ней Шороха. Тот продолжал бормотать что-то недовольно, но его бубнеж доносился до меня как сквозь тюк с ватой. Ярость и ненависть начали меня отпускать, я с облегчением разжал кулаки и стиснутые зубы. Я знал, что стоит только мне потерять концентрацию, как Шорох снова ворвется в мою голову, и прилагал все усилия чтоб продолжать держать себя в трансе. Прав, ох как прав был Бао — самоконтроль это мое все! Здесь, в эмирате Катар эту истину можно было перефразировать: самоконтроль это мой разум и жизнь.
Доха тем временем вставала на горизонте. Мы приближались к финальной точке нашего путешествия. В самом городе где-то в подвалах бывшего банка стояли сейфы, терпеливо дожидавшиеся лейтенанта Грабовски с его брутфорсом. А к западу от города было местечко под названием Аль-Шахания, где без следа сгинул Ын Джи Пак вместе со своими товарищами. Доха была узловой точкой, финалом нашего путешествия. И то, как легко и просто нам удалось в нее попасть, навевало у меня подозрения. То, что я не видел в мрачных руинах никаких признаков жизни, меня ничуть не успокаивало. Это место было очень опасно — это ощущалось всеми фибрами души. И судя по тому, как ерзал на водительском сидении Мейсон, ощущал не только я.
Мы въезжали в город с юга. Пригород мегаполиса оказался полностью уничтожен — остатки домов и зданий несли на себе следы страшного пожара, огромная транспортная развязка лежала в руинах, Мейсон матерясь сквозь зубы маневрировал среди огромных облоков бетона и кирпича, загромождавших шестиполосную трассу. Когда слева от нас я увидел гигантскую воронку диаметром метров в триста, меня пронзила страшная догадка, и я потянулся, чтобы включить счетчик Гейгера, который немедленно разразился истошным треском, сигнализируя об уровне облучения, что мы получали даже сидя в машине.
— Это же эпицентр ядерного взрыва! — хрипло каркнул мой голос, — Какого черта, Мейсон?! Куда ты нас притащил?!
— Другие варианты не лучше, — упрямо сжав губы, ответил сержант, — Поверь, с севера и запада местность заражена еще сильнее!
Я, матерясь на чем свет стоит, принялся натягивать на лицо респиратор, потом до меня дошло что это бесполезно — от ионизирующего излучения эта тряпочка защитит не лучше чем фиговый листок и зло отбросил его в сторону.
Мейсон, с умешкой наблюдающий за мной констатировал:
— Понял, да? Нас может защитить разве что хороший такой слой свинца на машине, толщиной сантиметров пять!
— Рэд, это же полный пиздец, нахуй тебе все деньги мира, если ты загнешься от лучевой болезни? — стиснув зубы спросил я.
— Не ссы в трусы, гангстер! В наше время за деньги можно вылечить все! Ну, или почти все. Лучевая болезнь тоже лечится — переливание крови, специальные препараты, в крайнем случае, пересадят костный мозг!
Я всерьез задумался о том, что самое время прикончить коронных, захватить машину и отправиться в Аль-Шаханию в одиночку. До этого момента у меня не было особых сомнений в адекватности сержанта, но теперь появились в этом большие сомнения. А значит, планы необходимо было пересматривать и рвать когти сильно раньше намеченного срока. Долгие проводы — лишние слезы!
Мейсон, тем временем продолжал разглагольствовать, ведя машину среди обломков зданий и черных, оплавленных остовов автомобилей:
— И раз уж речь зашла про дорогостоящее лечение, то самое время обсудить твою долю! Думаю что имея в кармане пятьсот штук баксов ты шутя перенесешь все эти неприятные медицинские процедуры! Представь, что тебе в жопу будут колоть уколы полуголые медсестрички в латексных костюмах и расслабься. Полмиллиона долларов, Рохо, тьфу ты Андрей! Ну, или одна тысяча твоих любимых сильверкоинов! Серьезная плата за серьезный риск, как по мне! Ну же, соглашайся, черная ты душа! Что наша с тобой жизнь как не вечный бег по острию ножа?!