Он постарается, чтобы это случилось.
oOo
Они ехали к замку, и Бренна, скакавшая впереди, уже, наверное, в десятый раз замедлила ход своего большого золотистого коня и приблизилась к Вали.
— Нам нужно остановиться и передохнуть. Ты бледный.
— Нам нужно скакать вперед. Я в порядке.
Конечно, он был не в порядке, и даже не имел уверенности в том, что переживет эти поездки. Кровь текла по спине, боль была ослепляющей. Но правда была в том, что он просто не сможет взобраться на лошадь, если решит спешиться и отдохнуть. Он едва сумел взобраться в седло перед началом путешествия.
— Вали, не будь глупцом.
Он уже уставал от того, что его постоянно называют глупым.
— Если бы мне нужна была сестра милосердия, я бы смог о себе позаботиться лучше, чем ты, — отрезал он, тут же пожалев о своих словах.
Ее лицо стало непроницаемым. С напряженным кивком Бренна послала свою лошадь вперед, оставив его наедине со своим горьким сожалением и острой болью.
oOo
— Боги, женщина! Если ты пытаешься меня убить, будь готова отправиться на тот свет вместе со мной!
Пленница подпрыгнула от его рыка, хоть он и был совсем слабым.
— Прости. Пожалуйста, прости. Закончила сейчас.
Он крякнул и улегся снова. Он добрался до замка, до этой чудовищной груды камней. Он даже умудрился спешиться и на своих двоих дойти до пустынного холодного зала, где на полу еще была видна кровь.
Но после этого темная пустая бездна поглотила его разум, и очнулся Вали уже здесь, в холодной комнате, лежа на животе на мягкой кровати, а рядом была женщина, которая помогала Свену тыкать иголками его спину. Снова.
— Ты не сможешь убить ее. Ольга — единственная здесь, кто говорит на обоих языках.
Смеющийся голос позади принадлежал Леифу, и Вали отсалютовал ему — единственная дань уважения, которую он мог отдать в таком беспомощном состоянии. Снова беспомощном. Где Бренна?
— Леиф.
— Вали. Я пришел удостовериться, что ты в порядке. Ты нам нужен, друг мой, — он обошел кровать, чтобы оказаться к Вали лицом и опустился на корточки, так, чтобы смотреть ему в глаза. — Мы все здесь союзники. Союзники и равные среди своих. Главного нет, поправляйся. У нас много работы.
Вали кивнул, и, пожав ему руку, Леиф поднялся. Он уже шел к двери, когда Вали, не в силах совладать с собой, крикнул вслед:
— Бренна. Я бы хотел ее увидеть.
Краем глаза он заметил, как Леиф остановился и обернулся.
— Могу я дать тебе совет?
Вали не нуждался в чьих-либо советах, но было интересно, что скажет Леиф, так что Вали не возразил, молчанием побуждая его продолжать.
— Око Бога стоит на особом счету ярла Эйка. Он считает ее подарком богов. Она спасла его семью. Он приписывает свои успехи и могущество ее дару и часто говорит, что сам Один сидит рядом с ним в ее обличье. Он будет петь ей дифирамбы, когда придет время рассказать о набеге. Ты не просто завладеешь Оком Великого Отца, если сблизишься с ней. Ты принес клятву верности ярлу Снорри, и Эйк сделает все на свете, чтобы удержать Око Бога подле себя.
Слова Леифа заставили Вали задуматься. А что, если Бренна — не просто воин и Дева-защитница ярла Эйка? Тлевший внутри уголек ревности вспыхнул пламенем, когда он представил старика лежащим рядом с Бренной, но он попытался подавить эти мысли. Ей, наверное, около двадцати лет. Бренне было около семи или восьми, когда она спасла его там, в лесу, и с тех пор прошло одиннадцать лет. Она служила Девой-защитницей уже несколько лет. Даже притом, что относились к ней в отряде с боязнью и почтением, мужчины есть мужчины. Бренна была красивая женщина, и у нее тоже были свои желания. Было бы глупо считать, что никто кроме него не воспылал желанием вкусить сладость ее тела — особенно, если говорить о ярле, который наплодил с десяток бастардов в придачу к своим законным двенадцати детям.
Конечно, ярл Эйк уже был с ней.
Ревность вспыхнула сильнее. Вали смотрел на Леифа, но слова не шли с его губ, да и тот уже сказал все, что нужно было знать. Оставалось лишь беспомощно наблюдать за вспыхивающими в голове картинками, на которых, довольно хрюкая, Эйк овладевал Бренной.
Наконец, без единого слова, Леиф развернулся и ушел.
oOo
Вали проснулся и увидел ее рядом с собой — она сидела на краю кровати и смотрела сквозь узкое окно в каменной стене.
— Бренна.
Его горло пересохло, и имя прозвучало как треск.
Безмолвно она понялась и отошла прочь, исчезнув из поля его зрения. Потом Вали услышал звук льющейся жидкости, и Бренна вернулась, держа в руках золотую чашу. Она поддержала рукой его голову и помогла напиться. Потом поставила чашу на стол возле кровати и уселась в кресло напротив.
— Ольга сказала ты «сильный как медведь», и убить себя у тебя не получилось, как ты ни старался.
Она попыталась изобразить акцент пленницы, и Вали понял, что Бренна шутит, хоть она и не улыбнулась. Он засмеялся больше от радости, чем от самой шутки. Потом застонал — смех заставил трястись те части тела, которые и так уже много тряслись в последнее время.
Уставший от беспомощности, уставший от ощущения собственной бесполезности, Вали решил идти напролом. Хватит терпения и скрытности.
— Бренна. Ты же чувствуешь это — притяжение, которое есть между нами.
Она попыталась встать, но он выбросил вперед руку и ухватил ее за колено. Боль не значила ничего в сравнении с возможностью прояснить чувства. Ему не удалось бы ее поймать, но удалось удержать ее.
— Не убегай больше от меня. Я хочу быть с тобой. Если ты ничего не чувствуешь, так и скажи.
Ее глаза широко раскрылись, и темнота хлынула из зрачков.
— Я не понимаю, — прошептала она.
Вряд ли это был отпор, особенно учитывая его решимость, накалившая воздух.
Он улыбнулся и отпустил ее колено.
— Значит, не понимаешь. Но я вот он, лежу перед тобой, открываюсь тебе. Позволь же мне помочь тебе понять.
Глава 5
Бренна ненавидела этот замок. Каменные стены и пол оставались холодными, неважно, как долго в них горел огонь, а комнаты с тяжелыми дверями отделяли одного человека от другого и от мира вокруг, как будто все они вдруг оказались в тюрьме.
Несмотря на то, что всю свою жизнь она жила без друзей и товарищей, Бренна не чувствовала себя одинокой, да и в конце концов, вокруг был целый мир. Но здесь, в этой каменной стылой клетке, Бренна ощущала большее одиночество, чем когда-либо. Потолки были высокие, комнаты — просторные, но она все равно чувствовала себя как в каменном мешке. Снова и снова Бренна просыпалась ночами в своей постели, ощущая, как стены нависли над ней, готовые упасть.
На родине, в деревянных домах и залах, всегда было полно людей и животных, там всегда было тепло и уютно. По сути, никто и никогда не оставался один.
Однажды ночью, задолго до рассвета, Бренна как обычно перестала бороться с кошмарами и отказалась от попытки заснуть. Стащив свою одежду для сна через голову — ее Бренна нашла вместе с другой одеждой тут же, в замке — она швырнула ее на подушки. Потом перетянула грудь и надела кожаные штаны и плотную шерстяную тунику. Зима еще не вступила в свои права, но ночи уже стали встречать утро леденящими морозными поцелуями.
Вдев ноги в ботинки, Бренна занялась волосами, сплетя волнистую светлую гриву в одну толстую косу, спускающуюся вниз по спине. Прежде чем выскользнуть из комнаты, она взяла пояс с ножнами и вытащила из петли крепление для меча. Кинжал — единственное оружие, которое Бренна оставила при себе. Большей защиты и не потребуется. После того боя, в котором погибли семья принца, его слуги и воины, эти недели были тихими, да она и не собиралась покидать пределы замка. Бренна просто хотела посмотреть на небо, подышать воздухом.