Вали уже не знал, в какой стороне осталась лодка, он плыл, чувствуя, как с каждым гребком, с каждым погружением вода тянет его вниз. По крайней мере, его смерть была бы правильной и доблестной.
Затем его руки ухватили какую-то ткань. Он потянул и вытащил из воды худое тело парня. Якоб. Не понимая, где верх, где низ, Вали позволил себе отдаться на волю волн. Ему оставалось лишь надеяться, что одежда не утянет его в глубину.
Он чувствовал направление волны и поплыл в ту сторону, держа Якоба в одной рукой и болтая ногами изо всех сил. Оказавшись на поверхности, Вали втянул в себя воздух, дождь бил его в лицо так сильно, что, казалось, нет разницы, где быть — над водой или под. Затем молния озарила ночь и указала ему, где лодка. Он подплыл к ней, чувствуя, как его мышцы — уставшие после долгих дней почти без пищи и сна, уставшие бороться — начинают отказывать, а он снова отгородил свой разум от физической боли и сосредоточился на своей цели. Так он делал и в бою. Так становился кем-то другим, кем-то более сильным. Становился берсерком.
Ночь снова была черная, кто-то потянул Якоба наверх, и Вали не сразу понял, что добрался до лодки. Он отпустил паренька, и почти сразу же Эгир, морской етун (Прим. Ётуны или йόтуны в германо-скандинавской мифологии — великаны (турсы) семейства Гримтурсенов, дети Имира. Ётуны жили в Ётунхейме, отличались силой и ростом и были противниками асов и людей), потянул его за ноги вниз.
Он поддался, закрыв глаза, чтобы не видеть черной ночи, вызывая в памяти светлый образ своей воительницы, стоящей на берегу ручья, хмуро глядя на свое отражение. Что-то было в ее облике, что-то, что показало ему, насколько она одинока. Что-то, что показало ему всю глубину ее сердца. Кажется, с того дня Вали ее и полюбил.
Он знал, что это так.
Может, она будет ждать его. Если нет, то он будет ждать ее, держа их сына на руках.
В его легких больше не осталось воздуха, внутрь хлынула вода, и сознание стало покидать Вали, и Эгир обхватил его за плечи и потащил прочь.
Он надеялся, что откроет глаза в Валгалле.
oOo
Он проснулся, задыхаясь, и его вырвало морской водой на дно лодки. Легкие жадно втягивали воздух. Вали не понимал, где он. Подняв голову, он попытался оглядеться, но буря все еще бушевала, и он не смог ничего увидеть, пока не сверкнула молния. Ольга держала голову Якоба на коленях. Орм сидел возле головы Вали.
— Он выживет? — спросил он Ольгу.
Его голос звучал странно и резко где-то в голове, но никто не ответил, очевидно, не услышав его из-за шторма. Он попытался снова, протискивая крик сквозь саднящее горло и грудь.
— Он выживет?!
В свете вспышки он увидел, что Ольга улыбается ему. Так странно было видеть красивую женщину, которая улыбалась посреди всего этого злого хаоса.
— Да! — крикнула она в ответ. — Ты спас его!
От чего? Вали удивился. Он не подумал, прежде чем прыгнуть. Возможно, спасая мальчика от одной смерти, он уготовил ему другую.
Как и тот, кто спас его самого.
— Кто меня вытащил? — спросил он сидящего рядом Орма.
Еще одна вспышка молнии озарила хмурое лицо старика.
— Никто. Никто из нас не смог бы. Мы думали, что потеряли тебя, а потом ты вынырнул и влез в лодку.
Но это было невозможно. Он был уже на глубине, он чувствовал, как тянет его ко дну промокшая обувь и одежда.
Он подумал о том, что Эгир в последний момент отпустил его на волю.
А может, это был не Эгир. Один из богов? Бренна?
Вали не знал. Но он верил, что спасся не просто так. Он должен был умереть. Его не могла спасти его команда, и сам он в одиночку тоже бы не справился.
Шторм бушевал, море пенилось вокруг лодки, но Вали чувствовал, что в душе его проснулась надежда.
oOo
Шторм закончился за ночь, и на рассвете взошло солнце. Лодка выдержала, но паруса разорвались в клочья, так что их перспективы оставались мрачными. Но они выжили, и появилось солнце, и Вали считал это добрым предзнаменованием.
Видя солнце, они могли определить, где запад. Он давно уже не знал, где они могут быть, и приведет ли их запад к материку, но это направление было верным. Там был дом.
И потом он услышал самый прекрасный звук, который когда-либо слышал в своей жизни. Сначала — он мог бы поклясться перед богами — ему показалось, что это был мягкий, дрожащий хриплый смех Бренны. Звук раздался прямо над ухом, и Вали замер, но потом понял, что слух обманул его.
Он снова услышал его, слабый и далекий: крик чайки. Поднявшись и скинув с себя остатки паруса, которым он укрывался, Вали встал на ноги и оглядел горизонт, обращая все свои надежды на запад.
И да — он смотрел туда, пока не понял, что это не сон. На западе вспыхнула и пропала неровная полоска суши.
Горы.
— Земля! — закричал Вали, но голос подвел его. Он пытался проглотить, но во рту было совсем сухо. Найдя кожаную флягу, он выжал несколько капель в рот и попытался снова. — Земля! Земля!
Все зашевелились, задвигались, даже Якоб, который ударился головой о борт, когда его доставали из воды. Они скинули парус, а потом Вали, Бьярке, Ханс, Яан, Астрид и Харальд стали грести с силой, которую у них Вали даже и не подозревал.
Прошло несколько часов, они работали на износ. Вали оставался на веслах с одной стороны, с другой греб силач Бьярке.
Солнце било в глаза, но земля уже перестала быть просто полоской и стала действительно реальной. Вали перестал грести и осмотрел побережье, оглядел его в одном, потом другом направлении.
Он знал, где они оказались.
Шторм заставил их сменить направление — и так даже было лучше.
Бьярке, заметив, что Вали перестал грести, позвал его:
— Вали?
Вали повернулся к своему товарищу и улыбнулся ему.
— Смотри. Ты знаешь, где мы находимся?
Бьярке посмотрел. Теперь все перестали грести. Озвучил их мысли Орм. Старик указал на густые заросли на вершине скалы. Густой, такой знакомый лес.
— Это лес Вердани! Мы дома!
Ольга посмотрела на Вали.
— Дома?
Вали улыбнулся и снова начал грести, чувствуя, как в тело вливается сила. Все гребцы последовали его примеру.
— Не там, где мы хотели быть. Севернее. Но для тех из нас, кто поклялся в верности ярлу Снорри Торссону, это дом.
Она нахмурилась.
— Но это не земли Эйка? Это как будто мы приехали к вашему народу? Эти земли захватили и бросили?
— Да, — ответил Орм. — Но наш народ воевал с Эйком задолго до того, как случилось то, что случилось. И Снорри был почтенный и любимый ярл. И эти земли могут дать нам силу. Наш дом находится далеко от города, где властвует Эйк. Он здесь не хозяин. Захватчик, да, но не хозяин. И если эти земли его, мы их освободим. Возвращение Грозового волка станет началом сопротивления.
— Боги привели нас к нашим войскам, Ольга, — добавил Вали. — Мы пойдем к Эйку, чтобы спасти Бренну и отомстить, и мы пойдем с сотнями воинов в наших рядах.
Боги все-таки не оставили их.
Глава 21
Эйк солгал, а Леиф ошибся. Ни одно из этих открытий Бренну не удивило.
Она сдалась, но Эйк не принял ее в зал и не лечил ее так, будто она была его родной дочерью. Он обращался с ней не как с любимцем, а как с диким зверем.
Он держал ее в том же амбаре, правда, приказал привязать на более длинную цепь и разрешил оставить соломенную циновку. Лечить ее раны должен был Игул — что он и делал, жестоко, но достаточно эффективно. И он напоил ее водой и принес хлеба. Этого было достаточно, чтобы выжить. Даже лучше, чем было, потому как с тех пор, как ее похитили, она редко получала даже хлеб и воду.
Когда Эйк решил, что Бренна здорова, ей поручили работу. Не в зале, не ту работу, которую она выполняла прежде. Вместо этого Бренну поставили выполнять самую грязную, черную работу, которую только могли поручить женщине. Она ухаживала за скотиной и резала ее. Она чистила горшки и стирала белье. Когда начался дождь, и снаружи делать оказалось нечего, ее поставили варить краску. От полоскания ее руки покрылись красным, казалось, на пальцах осталась старая кровь, и она еще долго не смогла полностью смыть ее.