Леиф был в той комнате и позволил этому случиться. Он просто стоял и смотрел. Вали было плевать, почему так вышло. Нет, настоящий друг не стоял бы на месте. Бренна сказала, что поняла поступок Леифа. Она ему доверяла. Она даже сказала, что Леиф спас ее, защищал ее.
Но Вали смотрел на свою любимую жену, на ее искалеченное голодом и пытками тело, и понимал, что никогда не простит человека, который позволил ей это выдержать, который просто стоял рядом и смотрел, как ее делают рабой, как ее унижают и бьют.
Никогда.
— Где витаешь? — спросила Бренна, и Вали вернулся мыслями обратно в комнату, чтобы увидеть, как она улыбается.
Он был рад видеть ее улыбку, хоть и исчез из нее тот блестящий, сияющий свет, который он обещал ей в день свадьбы. Сейчас улыбка Бренны была горькой.
— Я мог бы задать тот же вопрос, — он подошел к кровати и встал перед женой на колени. Взяв ее руки, коснулся губами следов от оков на запястьях. — Ты тоже мысленно была не здесь.
Она повернулась, переплетая свои пальцы с его.
— У меня голова кружится, когда вокруг тихо.
Он нахмурился и внимательно вгляделся в ее лицо.
— Тебе нужно отдохнуть. Может, нам стоит подождать с ребенком, пока ты не восстановишь силы.
Гладя кончиками пальцев его брови, она покачала головой.
— Я не о том. Я чувствую себя хорошо. Я чувствую себя сильной. Просто, понимаешь, мне пока трудно приспособиться к изменениям, которые произошли за эти два дня. Еще вчера я была в цепях. Сегодня я надела самое красивое платье в своей жизни, — она качнула головой, и подвески затанцевали. — Я ношу драгоценности.
Бренна отпустила его руку и потянулась, чтобы вытащить сережку из уха, но Вали удержал ее. Он не замечал раньше, что ее уши проколоты, но она вдела крючки сережек совсем легко.
— Ты наверняка не впервые носила украшения в ушах. Иначе зачем бы они были проколоты?
— Я носила стеклянные бусины. А это камни. Драгоценные. И не мои. Они принадлежали Хильде, — как и платье, которое она надевала. — Я не знаю, как быть женщиной, которая носит драгоценности и красивую одежду.
— Изменились только обстоятельства. А мы — нет. Ты красивая женщина, Бренна. Более того, ты — великая женщина. Ты воин. Ты можешь быть одета в грубую одежду или дорогую, в шерсть или мех, в хлопок или кожу, можешь быть в цепях или носить драгоценности, это не важно. Этого и не понял Эйк. Даже в той цепи ты не была рабом. Ты всегда была только женщиной.
Она улыбнулась и наклонилась, их лбы соприкоснулись.
— Прекрасная сказка с красивыми словами.
— Спасибо тебе, что спасла мой язык, чтобы он мог рассказать ее тебе.
— Твой язык может делать и другие красивые вещи.
Она поцеловала его, коснувшись кончиком языка уголков его рта. Просто легкое касание, но кровь Вали закипела в жилах. Но она была так изранена. Эйк не сломил ее, но он наверняка пытался.
— Ты уверена? — выдохнул он, скользнув губами по ее губам. — Я не хочу причинить тебе боль.
— Я уверена, и ты не причинишь мне боли. Я хочу чувствовать твое нежное прикосновение. Я хочу почувствовать блаженство, которое ты мне даришь. Я хочу сама подарить тебе блаженство. Я хочу оставить все это позади, и пусть с нами будет только наше будущее.
Бренна упала на кровать, освобождая место, чтобы Вали смог присоединиться к ней.
— Дай мне увидеть наши звезды.
Он взял ее на руки и любил ее медленно и нежно, прижимая к себе аккуратно и бережно, не спуская с нее глаз. Сладкие, нежные звуки ее удовольствия сказали ему, что боли нет, и когда она сжала его и вцепилась пальцами в мышцы его спины, и ее дыхание стало рваным и глубоким, он позволил себе отдаться страсти и получить свое собственное удовольствие.
Когда Бренну накрыл оргазм, ее глаза закатились, а тело затряслось. Сладкие спазмы ее освобождения были такими сильными, что Вали едва не излился сам. Он замедлил толчки, удерживаясь глубоко внутри Бренны, пока она не ощутила все свое блаженство.
Затем она расслабилась и посмотрела на него с легкой игривой улыбкой. Она чуть подтолкнула его, и Вали понял. С ухмылкой он перевернулся на спину, и жена оседлала его. Когда экстаз настиг его, он с ревом опрокинул ее на спину и выстрелил в нее своим семенем.
А потом Вали опустился рядом с женой и обнял ее. Так они и лежали, приводя в порядок дыхание. Бренна спросила:
— Как думаешь, сегодня мы сделали еще одного сына?
Он отвел с ее лица влажные пряди светлых волос.
— Я не знаю. Но мне пока все равно. Я снова с тобой. У тебя есть моя любовь, и у меня есть твоя. Мы делаем наше будущее, неважно, зачали мы сегодня ребенка или нет.
oOo
В последние две ночи сон Бренны был беспокойным, полным кошмаров. Вали знал это, потому что она снова стала просыпаться, открывая глаза и напрягаясь, готовая защитить себя. Так и лежала несколько минут, пока не понимала, что она с ним и в безопасности. Затем снова медленно засыпала.
На следующий день рано утром они уезжали в Карлсу на маленькой лодке с небольшим количеством людей, среди которых был и Яан, ставший теперь частью их клана. Георг и Ганс решили остаться и бороться с Колдером. У них в прибрежной деревне были семьи, и еще после первого набега в них жило желание мести. Они заключили мир с Вали и другими налетчиками, но Колдер с самого начала причинял им только зло.
Вали тоже имел зуб на Колдера; сначала его избили, а потом украли его Бренну. Но его желание убраться подальше было сильнее желания увидеть голову Колдера на пике рядом с головой его отца. Пусть им займется Леиф.
А что, если эти двое — между прочим, дружившие всю жизнь — решат заключить союз? Что, если Леиф снова предаст доверие Бренны? Вали ему не верил. Он подготовится, и если придется, даст отпор обоим.
Он уже начал планировать.
— Ты опять в раздумьях, — прошептала Бренна. Ее голова лежала на его руке, и он улыбнулся ей.
— Я думаю о нашем путешествии. Ты отдохнула?
— Да. Но я все равно переживаю, что Леифу придется бороться с Колдером в одиночку.
— Не в одиночку. Две сотни моих людей останутся, чтобы сражаться с ним.
Она кивнула, но больше ничего не сказала.
— Бренна, я хотел бы поговорить с тобой кое о чем. Леиф и я говорили вчера вечером в зале, и я хотел бы немного продлить наше путешествие. Нам стоит навестить ярлов, живущих по дороге отсюда до Карлсы, рассказать им, что изменилось в их мире.
Это не было ложью. Он и Леиф решили вчера, что Ивар и Финн, которые совершенно справедливо были недовольны властью Эйка, будут рады узнать, что он больше не их хозяин. Это было бы еще и визитом уважения.
Но владением Ивара был Халсгроф, город, где родился Вали. Бренна тоже родилась поблизости. Они встретились в лесу за Халсгрофом. Вали не знал, как жена воспримет известие о том, что они окажутся так близко к ее родительскому дому. Она сбежала оттуда давно и не возвращалась.
— Ты и Леиф говорили и решили это вместе?
— Мы так решили, да. Но не обманывайся. Я готов считать его союзником. Ничего больше. Мы пришли к согласию по этому вопросу.
И Вали намеревался укрепить связи между собой и этими двумя ярлами во время поездки так, чтобы Леифу в будущем было невыгодно отказываться от их союза.
Бренна легко улыбнулась.
— Хороший план, и я рада, что вы договорились. Каждый раз, когда ты и Леиф приходите к согласию, ты чуть больше ему доверяешь.
Он не хотел отвлекаться на разговоры о Леифе.
— Что скажешь о возвращении в Халсгроф?
Ее улыбка угасла; она явно не думала об этом.
— О, — Бренна отвела взгляд, потом снова посмотрела на него. — А ты что скажешь? Ты ведь там жил. А как насчет твоего отца?
— Любовь к медовухе и ненависть ко всему остальному давным-давно сжили моего отца со свету. Я не переживаю по поводу возвращения в Халсгроф, — он улыбнулся. — Я ведь встретил там тебя, и ты изменила мою жизнь.