Марена слушала задумчиво, кивала в такт, так как слова Олессы перекликались с ее собственными мыслями.
— Но… дриады?
— Ты же считаешь, что с ними поступили несправедливо?
— Да.
— Мы придем к ним с миром и дружбой, восстановим справедливость. Пригласим к участию в делах Мойна.
— Они откажутся!
— Алавия хочет занять земли возле Провала, мы предложим дриадам помощь с дикими землями возле них. С освоением или уничтожением бесплодных гор между Урдаром и Бесконечным Лесом. В идеальном случае — Алавия и дриады вместе будут осваивать их, крепя дружбу и увеличивая численность живых, причем вдали от Провала.
— Но этого же не будет! Королева Амали не допустит!
— Политика — искусство возможного, — повторила Олесса с улыбкой. — Вначале мы надавим на Амали через дриад, а когда в Алавии сменится власть, восстановим справедливость и дружбу между ними.
— Дриады откажутся, они же никогда ни с кем не дружили, — возразила Марена.
— Тогда они умрут и жизнь живых вокруг станет легче и справедливее, — ответила Олесса. — Но никто не скажет, что мы не протягивали им руку дружбы, любви и справедливости, не так ли?
Марена утерла холодный пот со лба и подумала, что уроки политики определенно будут очень нелегкими.
Глава 45
— Всем выпить вот это!
Трусы, подумал Бранд, какие же они трусы. Удивительно, что вообще собрались убивать Проклятого, не иначе как Ролло им мозги задурманил или присутствие самого Бранда повлияло. Вот сорвавшееся покушение уже не выглядело удивительно, там скорее стоило изумляться, как они вообще сумели что-то сделать. Номтосс, возможно, был самым храбрым из них?
Или его тоже опоили?
— Сейчас, сейчас, давайте я помогу раздать зелья, — подплыл Бранд ближе к явившемуся культисту.
Тот стоял выше в ранге, чем нынешняя ипостась Бранда, но ниже Новиллы. Вся верхушка засела в храме, послав жрецов рангами ниже сражаться и удерживать земли и воды. Словно восхождение по лестнице веры лишало их храбрости? Или они просто понимали, что бог спит и нет смысла лить свою кровь ради него, только чужую? Эта трусость их злила Бранда и в то же время вела к мыслям, что с такими помощниками им не победить.
— Вот, вот, пейте.
Бранд раздавал их своей «группе», ведь ему отдали приказ отобрать служителей, он и отобрал. В числе их были и сухопутные герои, конечно, в фальшивом глубинном обличье. Многолетние тренировки пригодились, не только одержимые, но и культисты, приплывшие с зельями, не заметили их подмены на лету. В принесенных флаконах, заботливо спрятанных Брандом в карман, содержалась какая-то гремучая смесь маны, яда, взрыв-ингредиентов, густо замешанная на вере.
Трусы, трусы и подстраховщики. Жрецы решили оставить себе возможность убить всех одержимых, если что-то пойдет не так, но в своей трусости забыли, что Проклятый внизу все равно будет не один. Что он легко мог бы ощутить эти зелья или наслушавшиеся зова сами могли ему рассказать.
Нет, вдруг осознал Бранд.
Они уже списали в расход всех одержимых и первую линию жрецов вместе с Новиллой. Искупление кровью, на манер главных жрецов. Взрывом они ошарашат не ожидающего Проклятого, взрывом и кровью жрецов создадут облако Веры, которое блокирует его. Объявят жертвой во имя Корэллоса, обойдутся без алтарей, или сами получат заряд Веры или на нем откроют портал и притащат еще войско.
— Пейте и помните, что пожертвовать жизнью во имя повелителя — это великая честь! — пафосно воскликнул Бранд, глядя только на сухопутную троицу.
Взрывы. Два врага. Повтор атаки. Арена.
Сухопутные герои пили врученные им зелья маны, моргали и показывали, что все поняли. Будь у них время и возможности, стоило бы перекинуть их в культистов, прибив где-нибудь в темном углу троицу местных. Вокруг них пили зелья другие глубинники, превращаясь в бомбы замедленного действия. Замедленного, но все равно ограниченного, через час-другой они все равно взорвались бы.