Таким образом, версия пяти оболочек, принятая в Веданте, почти идентична иудео-христианско-мусульманской версии материи, тела, ума, души и духа, коль скоро под «душой» мы подразумеваем не просто высшее «Я» или высшую самотождественность, но более высокие или тонкие разум и познание. Кроме того, во всех высших мистических традициях душа также означает «узел» или «спазм» (то, что индуисты и буддисты называют ахамкарой), которые следует развязать или расслабить, прежде чем душа сможет превзойти себя, умереть для себя и, таким образом, найти высшую тождественность с абсолютным Духом и в качестве этого Духа (как сказал Христос, «воистину, не может быть учеником тот, кто не возненавидел собственную душу»).
Итак, с одной стороны, «душа» — это наивысший уровень индивидуального роста, которого мы способны достичь, а с другой — это последний барьер, последний узел, на пути к полному просветлению или высшей тождественности просто потому, что в качестве трансцендентального свидетеля она отстраняется от всего, что свидетельствует. Как только мы преодолеваем позицию свидетельствования, душа, или свидетель, сама растворяется, и остается лишь игра недвойственного осознания — осознания, которое не наблюдает объекты, но полностью едино со всеми объектами (дзен говорит: «Это все равно, что вкушать небеса»). Разрыв между субъектом и объектом исчезает, душа преодолевается или растворяется, и возникает чистое духовное или недвойственное осознание — очень простое, очевидное и ясное. Ты понимаешь, что твое неотъемлемое существо беспредельно и открыто, пусто и ясно, и все, возникающее повсюду, спонтанно возникает в тебе, как подлинном духе.
Центральная психологическая модель буддизма Махаяны — это восемь виджнян, или восемь уровней сознания. Первые пять из них составляют пять чувств. За ними идет мановиджняна — ум, который оперирует чувственным опытом. Следующий уровень — это манас, который означает как высший ум, так и центр иллюзии изолированного «я». Именно манас смотрит на алайявиджняну (следующий, более высокий уровень — уровень сверхиндивидуального сознания) и ошибочно принимает ее за изолированное «я» или субстанциальную душу как мы ее определили. И над всеми этими восемью уровнями в качестве их источника и основы находится чистая алайя или чистый пустой Дух.
Я не собираюсь умалять некоторые весьма существенные различия между этими традициями. Я просто указываю на то, что они обладают определенным сходством глубинной структуры, которое красноречиво свидетельствует о подлинно универсальной природе многих из их интуитивных догадок.
Итак, мы можем закончить на радостной ноте: после временного отторжения в XIX веке некоторыми формами материалистического редукционизма — от научного материализма до бихевиоризма и позитивизма — Великая Цепь Бытия, Великая Холархия Бытия торжественно возвращается. Это временное отторжение — попытка свести холархию бытия к ее самому низкому уровню, материи — было в особенности удручающим в психологии, которая сперва утратила свой дух, затем — свою душу, затем — ум, и была низведена до изучения одного лишь эмпирического поведения или телесных влечений. В другие времена или в других местах подобное ограничение сочли бы точным определением безумия.
Однако сегодня эволюционная холархия — целостное изучение развития и самоорганизации областей внутри областей — снова стало доминирующей темой во многих научных и поведенческих дисциплинах (как мы увидим далее), хотя ей и дают разные названия (к примеру, аристотелевскую «энтелехию» теперь называют «морфогенетическими полями» или «самоорганизующимися системами»). Это не означает, что современные варианты Великой Холархии и принципов ее самоорганизации не содержат в себе ничего нового — это вовсе не так, особенно в том, что касается реального эволюционного развертывания самой Великой Цепи. Каждая приблизительная картина Великой Холархии неплоха сама по себе; каждое следующее приближение дает еще лучшую картину...