Густой белый туман окутывал лодку на протяжении всего пути. Спустя несколько минут после отплытия он стал настолько плотным, что даже орудующего веслом на корме маренолота становилось с трудом видно. Плавание было долгим, а туман убаюкивал, чему Эринар вовсе не противился. Отодвинувшись от борта, он прислонился спиной к костяному выступу вблизи кормы и опустил голову, погрузившись в дремоту. Когда его глаза открылись, окутывавший все вокруг туман никуда не исчез, хоть и был уже не столь непроницаемым. Высоко наверху из него вырисовывались высокие соединенные друг с другом арки, перекинутые с одного берега межпланарной реки до другого. Долго Эринар любовался сонным взглядом на эти громадные сооружения, пока не догадался, что это вовсе не арки, а ребра какого-то титанического существа, вершины которого смыкались друг с другом цепочкой гигантских позвонков. Это ошеломляющее зрелище пугало и завораживало одновременно. Но настоящий ужас заполнявшие лодку души испытали тогда, когда костяное судно начало приближаться к одному из берегов. Доставая почти до самых вод Стикса, между гигантских ребер расположились высокие горы чудовищно изуродованных тел. Покрытые множеством кошмарных ран и изъеденные гнилью, тысячи трупов устилали берег реки, протянувшись вдоль него настолько, насколько хватало зрения. И среди этих гор гниющих тел, то зарываясь вглубь, то вновь выползая на поверхность, копошились десятки отвратительных существ, напоминающих гигантских червей с уродливыми человеческими лицами. При виде столь омерзительного зрелища Эринар с трудом сдерживал подступающую тошноту. Когда же лодка причалила к берегу, и воины Баатора принялись покидать судно, перебираясь через его костяной борт, тифлинг помедлил, никак не желая ступать по этому гниющему ковру босыми ногами. Впрочем, угрожающий взгляд шипастого дьявола, сжимающего в руках усеянную иглами плеть, быстро изменил его решение.
Даже когда стелящееся над водами Стикса покрывало густого белого тумана осталось позади, все вокруг продолжало казаться серым и бесцветным. Небеса были затянуты непроницаемой серой пеленой, горы трупов под ногами сливались в единую бесцветную массу. Даже яркая рыжая шевелюра Джентри здесь была напрочь лишена красок. Такова была природа Серой Пустоши. Это место было воплощением унылой пустоты, а сам воздух здесь был пропитан отчаянием. Если Девять Кругов Ада лишали несчастные души свободы, то этот план медленно вытягивал из каждого ступавшего по его землям существа надежду. Но даже это унылое место вдруг оживилось, когда отвратительные черви с человеческими лицами плотным потоком устремились по земле навстречу легионам Баатора. Проскальзывая мимо ног замерших в растерянности солдат, эти мерзкие твари словно спасались бегством, уползая прочь от подобного скале гигантского черепа, что возвышался над землей на пути воинов. Расправив свои лишившиеся здесь цвета пернатые крылья, Морнитэль взмыла в воздух и устремилась к вершине гигантского черепа, после чего приземлилась на него сверху, окинув взглядом то, что пока было скрыто от глаз ее воинства. А перед глазами эринии уже бушевало жестокое кровопролитное сражение невообразимых масштабов, в котором между собой сошлись немыслимых размеров армии дьяволов и демонов. Оба войска нижних планов были неисчислимы, заполненное их плотными рядами поле боя протянулось до самого горизонта. А теперь их стало еще больше, когда доставленное крылатой воительницей для армии Баатора подкрепление под ее торжествующий крик кинулось в самую гущу сражения.
Эринару вновь не посчастливилось оказаться в первых рядах. Крепко сжимая в руках свои изогнутые мечи с зазубренными клинками, он изо всех сил старался отогнать подальше страх, ледяными объятиями охвативший его сердце при виде несущихся ему навстречу существ. Искаженные Бездной души, составляющие основную ударную силу войска демонов, были похожи на те же самые гнилые трупы, что горами лежали на берегах Стикса. Одни из них были невообразимо распухшими, покрытыми жуткими волдырями, из которых сочился гной. Тела других были искажены еще более чудовищно, вытянутые и изогнутые под неестественными углами, с кошмарными ассиметричными конечностями, покрытые множеством костяных наростов, торчащих из рваных кровоточащих ран на их коже. Сжав рукояти клинков до боли в пальцах, тифлинг приготовился встретить этих чудовищ лицом к лицу. Но прежде, чем они успели вступить с душами Баатора в ближний бой, на первые ряды войска танар’ри обрушился ливень огненных шаров, посланных во врага расположившимися на возвышенности корнугонами. Вопя от боли и дергаясь в предсмертных конвульсиях, объятые адским пламенем воины Бездны падали на серую безжизненную землю к ногам войска Девяти Кругов Ада, вселяя в сердца его бойцов отвагу и расчищая им путь. Воодушевленные души легиона с оружием в руках кинулись в бой, и Эринар последовал их примеру. Пока его тяжелые зазубренные клинки вгрызались в плоть врагов, лишая жизни одного демона за другим, дождавшиеся подкрепления дьяволы перешли в наступление. С яростным боевым кличем отряды бородатых дьяволов стремительно прорубали себе путь через орды низших демонов, вступая в бой с высокими могучими танар’ри с козлиными головами, известными как булезау. Стаи крылатых спинагонов обрушивали ливень смертоносных игл со своих хвостов на подобных упырям маурези, что вгрызались своими длинными клыками в тела поверженных врагов, выпивая их кровь и заживляя свои раны. Но и на парящих в небесах игольчатых дьяволов у танар’ри нашлась управа. Из серых облаков внезапно возникли три крупных крылатых фигуры, напоминающих жутких человекоподобных стервятников. Широко расправив крылья, они обрушились на спинагонов сверху, вовлекая ничего не подозревающих баатезу в головокружительный смертельный танец. Проносясь сквозь скопления игольчатых дьяволов подобно молнии, они в считанные секунды истребили большую часть их внушительной стаи, лишив баатезу поддержки с воздуха. Но тут на помощь спинагонам пришла взмывшая с вершины громадного черепа в небеса крылатая воительница с пылающим скимитаром в руках. Первый же удар ее клинка обезглавил одного из стервятников, и его дергающаяся в воздухе туша стремительно полетела к земле, придавив собой немало бойцов Бездны. Двое других крылатых демонов не оставили гибель сородича без внимания, вступив с эринией в удивительное небесное сражение. Удары их массивных острых клювов со звоном сталкивались с ее покрытым рунами щитом, а взмахи длинных кривых когтей лишь рассекали воздух, не способные настичь умелую воительницу. Когда же Морнитэль, обхватив длинную шею одного из стервятников, расположилась между его крыльев, второй решил воспользоваться шансом и покончить с крылатой дьяволицей одним мощным ударом. Но, когда он осознал, что эриния снова ускользнула от его удара, было слишком поздно, и клюв танар’ри с силой вонзился в основание шеи второго демонического стервятника, заставив того с громким предсмертным воплем полететь на землю. Добить последнего растерявшегося врага для Морнитэль не составило труда, и вскоре последний крылатый демон с глубокой колотой раной в груди понесся вниз вслед за своими товарищами.
Предыдущий бой с дретчами сейчас казался Эринару детской шалостью. В то время, как его собственные клинки впивались в тела одного демона за другим, его чувства впитывали в себя ярость тысяч инфернальных бойцов, что сражались и умирали в невероятных масштабов побоище, сотрясающем Серые Пустоши. Эта ярость, приходящая извне, эхом отдавалась в его сердце, заставляя эйфорию битвы охватывать все его сознание без остатка. Брызги демонической крови покрывали его тело, горы жутких искаженных тел устилали землю под его ногами. А прямо ему навстречу в сопровождении двух громадных источающих смертельный зеленый туман хезроу на длинном змеином хвосте, являвшимся всем, что было у нее ниже пояса, двигалась шестирукая марилит - полководец демонических армий Бездны. В каждой из своих шести рук она держала по неповторимому украшенному самоцветами клинку. И каждый дьявол, что пытался приблизиться к ней, в то же мгновение падал замертво от удара одного из этих клинков, в то время как сама марилит даже не поворачивала в их сторону головы. Столь смертоносного танар’ри Эринару видеть еще не приходилось, при виде этой шестирукой женщины ярость битвы стремительно испарялась из его сердца, уступая место врожденному желанию выжить любой ценой. Но когда он уже начал пятиться, желая уйти с дороги вооруженной до зубов марилит, его спина наткнулась на украшенный рунами щит, вставший на его пути.