– Именно так, мистер Дево. Мистер Дринкуотер, я хочу поблагодарить вас за проявленную инициативу. Похоже, вы в избытке наделены этим качеством. Я в долгу перед вами, и если вдруг забуду об этом, полагаю, мистер Дево не преминет напомнить мне. Пока же я буду рад видеть вас, мистера Крэнстона, а также лейтенанта Вилера, мистера Дево, и вас, штурман, у себя за обедом. Кто будет на вахте, мистер Дево?
– Лейтенант Скелтон, сэр.
– Прекрасно, значит, пригласим еще Кина, ну и конечно, никакой обед на борту «Циклопа» не может считаться полным без застольного оратора в лице нашего хирурга. Проследите за этим… А теперь, мистер Дринкуотер, обратимся к картам…
Они склонились над столом, раскачиваясь в такт движениям фрегата.
– Наш пункт назначения, – начал капитан, – устье реки Галуда – вот здесь, в Лонг-бей. Как вы можете видеть, напротив устья отмель, а на реке расположена маленькая крепость – форт Фредерик. Наша задача – войти в реку, сгрузить в форте требуемые гарнизону припасы и снаряжение и передать один пакет соответствующему агенту. Все подробности известны мистеру Дево, и мы не будем обсуждать их здесь… – Хоуп прервался, утерев со лба пот. – Подойдя к побережью, мы вышлем вперед шлюпки с целью сделать промеры фарватера вплоть до якорной стоянки.
Дево и Блэкмор кивнули.
– Войдя в реку, мы изготовимся к бою, а на стоянке встанем на шпринг. Я не намерен задерживаться там ни на минуту дольше, чем это будет необходимо, так как опасаюсь, что наш недавний противник придет за нами, да с подкреплением, – Хоуп постучал по карте циркулем. – Вопросы, джентльмены?
Дево прокашлялся.
– Если я не ошибаюсь, сэр, вам эта операция не нравится так же, как и мне?
Хоуп молчал, глядя в упор на лейтенанта.
– Мне совсем не нравится эта затея, сэр. От нее попахивает как …
– Мистер Дево, – оборвал его Хоуп. – В ваши полномочия не входит обсуждение приказов. Полагаю, их сиятельства лорды знают, что делают.
Хоуп вовсе не был убежден в том, что говорил, и старался скрыть неуверенность за напускной суровостью.
Но Дево не мог знать об обстоятельствах, при которых Хоуп получил этот приказ. И для него Хоуп перестал быть тем человеком, который вытащил «Санта-Тересу» с отмели Сан-Лукар. Тяжелые недели плавания подорвали его терпение, беспокойство по поводу призовых денег сделало раздражительным, да еще Вилер рассказал ему, как в недавней схватке Хоуп и Блэкмор прятались от врага за стеной стальных штыков. Суждение Дево было излишне резким, так как капитану пришлось пережить то же самое, что и ему. Но в его глазах Хоуп теперь представал старым усталым человеком, слепо исполняющим приказы этой чертовой шайки тори. Первый лейтенант с трудом обуздал себя: обстоятельства пока были против него…
– Прошу простить меня, сэр, но зачем было посылать нас сюда, к черту на кулички, в надежде подорвать экономику мятежников с помощью поддельных банкнот? – Блэкмор при этих словах встрепенулся, а Дринкуотеру хватило ума сделать вид, что происходящее его не касается. Хоуп открыл уже рот в намерении возразить, но Дево было не остановить. – Почему бы не передать их в Нью-Йорк, где агенты Клинтона могли воспользоваться банковскими домами? Или в Виргинию – этот настоящий источник богатства мятежников? Даже Новая Англия подходит лучше, чем Каролина…
– Мистер Дево! Вынужден напомнить, что я сообщил вам эти сведения по секрету; но раз вы полностью утратили самообладание, каковое я полагал неотъемлемой чертой вашего сословия, мне остается лишь все разъяснить, как для вас, так и для присутствующих здесь джентльменов… И я должен просить вас сохранить все в тайне… Каролина, мистер Дево, находится под управлением лорда Корнуоллиса. Думаю, банкноты предназначены ему. Лорд, смею предположить, ведет широкие операции внутри страны силами майора Фергюсона, а для этого требуются деньги. Вот и все, джентльмены…
Дринкуотер вышел от капитана с беспокойным чувством. Он понимал, что его присутствие сдерживало капитана Хоупа, который, не будь там мичмана, куда резче обошелся бы с первым лейтенантом. Но не только стычка между капитаном и первым лейтенантом тревожила его. Негр Ахиллес рассказывал в кокпите странные истории, которые никак не вязались с оценкой Хоупом военной ситуации в Каролине. Поразмыслив, Дринкуотер решил посоветоваться с Вилером. Это было нарушением данного капитану обещания, но в обстоятельствах, когда им предстояло вот-вот высадиться на берег, он был уверен, что поступает правильно.
– Что ж, парень, – заметил Вилер, – думаю, нам стоит пойти и перемолвиться с твоим приятелем – как он бишь говорит? Слугой?
– Он заявляет так. Говорит, я спас ему жизнь…
– Приведи его в кают-компанию…
Ахиллес произвел на них впечатление смышленого малого. Он был рабом на плантациях. Когда британские военные власти пообещали свободу для всех негров, согласных поднять оружие против мятежников, Ахиллес тотчас сбежал и получил вольную. Устроившись слугой к лейтенанту из Двадцать третьего полка, он оказался разлучен с хозяином после битвы при Кэмдене, и по злой иронии судьбы попал в плен к сыну своего бывшего владельца, служившему капитаном в батальоне милиции, позже погруженного на «Креолку». Сделавшись благодаря острому уму и наблюдательности любимцем среди офицеров Двадцать третьего, негр стал свидетелем многих разговоров между ними. Именно отсюда он составил себе достаточно здравую оценку военной обстановки в Южной Каролине. Вилер старался вытянуть из него всю информацию, какую возможно. Это не составило труда, поскольку Ахиллес благоговел перед облаченными в алую форму солдатами, отношение которых к нему так контрастировало с равнодушием и жестокостью бывших владельцев.
– Ага, масса, война идти плохо. Тута, в Каролинах, шибко мало настоящих солдат, масса. Этот майор Фергюсон – чертовски храбрый солдат, масса, но после того, как его убить при Кинг-Маунтин, эта милиция вся разбежаться и собраться вновь.
Вилер присвистнул. Значит, бравый майор Патрик Фергюсон мертв. Лучший стрелок в английской армии, изобретатель заряжающейся с казны винтовки, человек, научившийся фехтовать левой рукой после того как лишился правой у Брэндивайна, убит. Негр горестно закатил глаза.
– А что лорд Корнуоллис?
– Он тоже чертовски храбрый солдат, масса! Он напасть на мятежника Гейтса при Кэмдене и задать ему хорошую трепку. Тот Гейтс скакал потом шестьдесят миль после той битва, да, масса! Но бедный Ахиллес, масса! Ах, зачем я спрятаться под теми деревьями. Ахиллес как раз попасть в руки сына своего босса, а тот был жутко злой, потому что сматывался от красных курток…
– Ну понятно, Ахиллес, ты нам уже рассказывал. Но что насчет его светлости?
– Он продолжать марш, – ответил негр, выпрямив спину и размахивая руками как при ходьбе, – и продолжать сражаться, но никогда не останавливаться, так что офицеры из Двадцать третьего говорить, что он никогда не победить.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, масса, после того, как генерал Гейтс побежал в свой проклятый Конгресс, поджав хвост, те послать генерала Грина, а генерал Грин – тоже чертовски хороший солдат, хоть и мятежник. Так говорить офицеры Двадцать третьего, масса! – Ахиллес видно боялся, что похвалу Грину могут счесть за симпатию к мятежнику. Тут на лице у него появилось озадаченное выражение.
– У этого генерала Грина не понимать, когда его побили, а когда нет. Он нападать, потом бежать, потом нападать и бежать опять… Но его так и не побить… – Ахиллес недоуменно тряс головой, выпучив глаза. – Моя лорд Коруоллис посылать лорд Роудон туда и сюда, он посылать полковник Тарлтон туда и сюда, и эти два хороший солдат рыскать по болотам, стараясь поймать Болотного Лиса и Бойцового Петушка…
– Кого-кого? – против воли улыбнулся Вилер.
– Так называть мятежных рейдеров, масса. Жутко ловкий люди. Говорят, они могут стать как деревья когда захотеть. Один, два раз Тарлтон почти поймать их, но они убежать. Может, они уметь исчезать, – Ахиллес многозначительно понизил голос, – может, знать вуду… – Негр опять затряс головой и закатил глаза. – Эта война плохо для нас, лоялистов, масса. Лоялисты драться, как дикие коты, масса. Красные куртки тоже драться лучше, чем эти проклятые янки, но этого не хватать, масса. Это все, масса. Ахиллес говорить вам правда, масса. Каждое слово. Я много раз слышать как это говорить офицеры Двадцать третьего, масса, а Двадцать третий – чертовски хороший полк хороших фузелиров, масса.