Кэрол Тёрстон
Око Гора
Небо с землей заключили договор: все сущее – разрушить и стереть в пыль. И лишь мечтатели, которые даже при свете дня видят сны, призывают тени прошлого и плетут сети из неразмотанной нити.
Последняя нарисованная линия показалось ей какой-то неточной. Но как правильно, она не знала. Слишком многого не хватало. И, возможно, всегда будет не хватать. Она и разумом это понимала, но все равно не могла смириться с тем, что люди так и не узнают, почему Ташат умерла такой молодой. Или что у нее между ног делает голова мужчины.
Кейт отшвырнула карандаш, встала и подошла к включенному негатоскопу, чтобы еще раз изучить повреждение – щелевой перелом левой плечевой кости шел вверх к раздробленной ключице, а потом спускался к грудной клетке, где многочисленные переломы были еще и смещены. Но ее внимание приковала левая рука Ташат. Недоставало чего-то еще. Но все слишком неочевидно, по крайней мере – не так однозначно, как в других местах. Казалось, рука обернута материалом, не пропускающим рентгеновские лучи, как золотые наконечники на пальцах у мумии Тутанхамона. Но если это как раз такой случай, почему закрыта вся рука? И почему левая, а не правая?
Кейт сделала шаг назад, чтобы осмотреть рентген мумии с головы до ног, – надеялась обнаружить что-нибудь «нестандартное» в том, как сходятся раздробленные ребра, или в рисунке осколков костей, разбросанных в полости грудной клетки, – какое-нибудь свидетельство того, что тело этой молодой египтянки пострадало после смерти, а не до. Иначе нельзя даже представить, насколько ей было бы трудно дышать. В те времена никому и в голову не пришло бы вскрыть грудную клетку, удалить осколки кости или восстановить проколотое легкое. Египтяне еще не выяснили, что кровь течет по замкнутой системе вен и артерий, не знали способов борьбы с инфекцией или шоком. Но им были известны свойства корня мандрагоры и макового сока – скополамина и морфия: это повышало вероятность, что какой-нибудь врач дал Ташат слишком большую дозу, которая заставила ее нервную систему погрузиться в вечный сон.
Кейт обернулась и взглянула на туго обернутую фигуру, лежащую на рабочем столе у окна. С минуту у нее в голове боролись два образа – нарисованное лицо, светящееся жизненной силой молодости, и страшный лик смерти, скрывающийся под ним. Потом, словно выглянув в открытое окно, она мельком увидела Ташат: женщина смотрелась в отполированное бронзовое зеркало, украшая пышные черные кудри голубым цветком лотоса. Через миг, весело помахав кому-то, кого Кейт не видела, девушка скрылась из виду. Зачарованная зрелищем, казавшимся таким реальным, Кейт продолжала смотреть, хотя видение уже исчезло, но она надеялась, что молодая египтянка появится вновь, – и была вознаграждена: Ташат вышла из двери побеленного дома на яркое солнце древнего Уасета. Пошла через сад, и Кейт услышала приглушенный щелчок, будто пальцами. И лишь когда девушка вышла через калитку в саманной стене, Кейт заметила, что за ней по пятам бежит белая собачка.
Осознав, что Ташат идет к ней, Кейт повернулась и стала ждать. Призраки шли по узкой улице – по сути лишь пыльному переулку, – и вдруг неугасимо яркие синие глаза Ташат зажглись улыбкой, которая показалась Кейт знакомой. Улыбка эта была настолько обаятельной, что казалась почти озорной.
На такую улыбку Кейт не могла не ответить.
Прежде чем появился мир, я лежал во чреве среди других богов и детей, которые существовали, могут или могли бы существовать.
1
Год второй правления Тутанхамона
(1359 до н. э.)
День 16-й, четвертый месяц половодья
Меня напугал внезапный шум. Но не сказать, чтобы стук в мою дверь среди ночи был явлением необычным. Просто я сидел и записывал то, что разузнал несколько часов назад в Доме Украшения, и мысли мои были очень далеко от житейских забот. Удивился я, когда увидел громадного мужчину, стоящего между двумя нубийцами, которые держали в руках факелы, и в глазах у гиганта прыгали отблески пламени; он походил на разгневанного Анубиса[2], пришедшего отомстить негодяю, что осмелился оскорбить его мертвецов. Мой неспокойный посетитель даже не успел опустить кулак, собираясь снова забарабанить по двери.
– Приведи врача Сенахтенру, да побыстрее, – приказал он.
1
Исаак Башевис Зингер (1904–1991) – американо-еврейский писатель, лауреат нобелевской премии 1978 г. Цитируется отрывок из сборника «Спиноза с Торговой улицы». – Здесь и далее прим. переводчика. Переводчик выражает благодарность египтологу Анне Сырейщиковой за консультации и поддержку.
2
Анубис – покровитель умерших, изображался в виде лежащего черного шакала или дикой собаки.