— Я понимаю тебя, — вздохнул Константин. — Тяжко все сие вновь и вновь в памяти крутить. Оставь. Тех, кто ушел на небо, уже не вернуть, и не о них ныне речь. Ты — князь, а значит, тебе в первую голову надо беспокоиться о живых.
— А я даже не смог его в последний путь проводить, — никак не мог отойти от тягостных воспоминаний Ингварь.
— Хочешь, нынче же выедем в Рязань? Туда да назад — за седмицу обернемся, коль подольше погостить не захочешь.
— В порубе, — саркастически добавил Ингварь.
— Ну зачем ты так? Княжеское слово — золотое слово. Оно должно быть крепче булата и цениться дороже золота, — с укоризной отозвался на язвительную поправку Ингваря Константин.
— И это ты тож в ту зиму нам рек, — не унимался тот. — Вышло же…
— То не по моей воле вышло. То князь Глеб так восхотел. За это сатана и забрал его к себе в ад.
— И опять скажу: ты в плетении словес умудрен вельми. Я в оном пред тобой, аки кулик пред орлом. Но от слова мед во рту у меня слаще не будет. Ныне тебе надлежит еще чем-то слова свои баские закрепить, дабы вера им была. Иначе… — Ингварь беспомощно развел руками, красноречиво показывая, что, мол, и рад бы я тебе поверить, да не могу.
— А то, что я, вместо того чтоб навалиться на твою рать всей своей силой да тебя вместе с воеводами полонить, речи веду о прочном мире меж нами — не закрепление моего слова? — начал потихоньку злиться Константин.
— То ты своих воев жалкуешь, — проницательно заметил Ингварь. — Пускай супротив моих их вдесятеро мене лягут, но ведь лягут. К тому ж после такого тебе уж и вовсе боле никто не поверит.
— Воев своих, стало быть, я жалею, а родичей не пожалел? Что-то тут я… — Константин запнулся, не зная, как перевести на язык тринадцатого века простейшее выражение «логики не вижу», но Ингварь и так все понял:
— Вои твои, вот тебе и жаль их, а батюшка мой хучь и братаном тебе доводился, но был для тебя уж больно опасным соперником. Опять же, Ольгов, кой у нас Глеб Володимерович отъяша, еще до Исад к тебе в володение передан бысть, одначе ты оный град под свою длань прияша и ворочать батюшке мому и не мыслил.
— И снова ты за свое, — вздохнул устало Константин. — Чего же ты хочешь?
— Дабы вера была слову твоему, вели воеводам своим вольный проход для моей рати оставить, а сам вместе с нами в град мой гостем дорогим приезжай. В нем и разговоры вести учнем.
— Если ты сейчас меня признаешь главой Рязанского княжества и подпишешь грамотку, что берешь от меня Переяславль в держание, то я так и сделаю. В том тебе роту даю, — пообещал Константин.
«Может, все-таки удастся избежать войны», — мелькнула у него надежда.
— В володение, — неуступчиво поджал губы Ингварь.
— Нет, в держание, — поправил Константин, чувствуя, что напрасно он размечтался.
— В володение князь боярам своим селища раздает, а я сам князь. — Ингварь медленно покачал головой в знак отрицания. — Не приемлю я таковского.
— Ну хорошо, — сдался Константин, прикидывая, что сейчас мир куда дороже маленького городка, о котором они говорили получасом ранее. К тому же он в стратегическом отношении все равно ничего не значит. — Пусть Ольгов перейдет в твою отчину на веки вечные. Дарю.
— Ишь какой чукавый![46] — насупился Ингварь. — Стало быть, Переяславль с Зарайском и Ростиславлем в держание, а заместо них куцый Ольгов. На тебе, паря, шкурку заячью, дарю, а про те лисьи, кои тебе от деда с батюшкой остались, памятай, что они теперь мои, а ты ими токмо пользоваться можешь. К тому ж и сам Ольгов всего пять лет назад тоже нашим был. Тако же и Коломна, и Лопасня, где ты ныне своих воев усадил.
— Во как?! А когда это они под княжением твоего батюшки были? — усомнился Константин, который успел изучить подробный расклад владельцев городов в Рязанском княжестве. — Помнится, Коломной владел Олег Игоревич, а в Лопасне сидел Глеб Игоревич.
— Верно, — согласился Ингварь. — И оба — мои родные стрыи. Детишков ни один не оставил, посему я самый ближний и самый старший. А ныне что получается — ты ж мой Переяславль яко волка обложил — куда ни прыгни из логова, везде охотник с луком. Мне и братьям моим меньшим токмо град батюшкин и остался, да еще Ростиславль с Зарайском, кои ты…