– Никто не хочет впутываться в дела Айз Седай, – медленно произнес мэр. – Я вижу единственный шанс, но решиться на него не пустяк. За тебя я думать не могу, но от госпожи Морейн… Морейн Седай, нужно бы говорить так, я видел только хорошее. Иногда, – он бросил на Тэма многозначительный взгляд, – приходится хвататься за случай, даже если радости от него мало.
– Некоторые сказания – в известной мере преувеличения, – добавил Том так, словно слова из него вытягивали каминными щипцами. – Некоторые. Кроме того, есть ли у тебя выбор, мальчик?
– Никакого, – вздохнул Ранд. Тэм до сих пор не пошевелился, глаза его запали, как будто он болел уже неделю. – Я… Я пойду поищу ее.
– На той стороне мостков, – сказал менестрель, – где… избавляются от мертвых троллоков. Но будь осторожен, мальчик. Айз Седай поступают по своему усмотрению, исходя из своих собственных соображений, которые не всегда таковы, как думают другие.
Последние слова он крикнул уже вслед Ранду, в закрывающуюся дверь. Юноше пришлось на бегу придерживать меч за рукоять, чтобы не зацепить ногами за ножны, – он решил не снимать пояс с мечом, чтобы не терять времени. С грохотом Ранд скатился по лестнице и вылетел из гостиницы, забыв об усталости. Раз есть возможность спасти Тэма – какой бы слабой она ни казалась, – то можно не вспоминать о бессонной ночи, по крайней мере пару часов. О том, что спасение – в руках Айз Седай, о том, какой будет цена, ему думать не хотелось. А что касается того, чтобы прямо сейчас предстать перед Айз Седай… Ранд глубоко вздохнул и попытался идти быстрее.
Довольно далеко от последних домов в северной части деревни, сбоку от дороги на Сторожевой Холм, на обочине со стороны Западного леса, жарко пылали костры. По-прежнему ветер клонил от деревни черные столбы жирного дыма, но в воздухе все равно висел тошнотворный приторно-сладковатый запах, похожий на чад от жаркого, оставленного на вертеле на несколько лишних часов. Ранд подавился запахом, потом судорожно, с трудом сглотнул, поняв, отчего такое зловоние. Хорошенькое применение для костров к Бэл Тайну. За огнем следили мужчины, обвязавшие рты и носы тряпками, но по гримасам на лицах было ясно, что уксус, которым пропитаны куски материи, помогал плохо. Даже если уксус перебивал вонь, они все-таки знали: зловоние никуда не делось, и понимали, чем заняты.
Двое мужчин отвязывали ремни тяжеловоза-дхурранца от троллоковых лодыжек. Лан, присев на корточки возле тела, откинул одеяло, открыв плечи троллока и козлорылую голову. Когда подбежал Ранд, Страж отодрал от ощетинившегося шипами плеча троллоковой кольчужной рубахи металлический значок: кроваво-красный эмалевый трезубец.
– Ко’бал, – сообщил Лан. Он подбросил значок на ладони и с ворчанием подхватил его на лету. – Это означает пока семь разных стай.
Неподалеку от него Морейн, сидевшая на земле скрестив ноги, устало покачала головой. Жезл, целиком покрытый резьбой в виде цветов, вьющихся растений и виноградных лоз, лежал у нее на коленях, а платье имело такой измятый вид, будто его не гладили год. Она проговорила:
– Семь стай. Семь! Так много не действовали заодно со времен Троллоковых войн. Плохие вести: одна другой хуже. Я боюсь, Лан. Я рассчитывала, что мы опередим события, но мы можем опоздать – как никогда.
Ранд смотрел на Морейн во все глаза, не в силах вымолвить ни слова. Айз Седай. Он старался убедить себя, что она не выглядит иначе теперь, когда он узнал, на кого… на что он смотрит, и, к его удивлению, она ничуть не изменилась. Она больше не была прежней: с растрепанной прической, с выбивающимися локонами волос, со слабой полоской сажи на носу, – однако на самом деле она не изменилась ни в чем. Определенно, в ней должно было быть нечто особенное, то, что отмечает ее как Айз Седай. С другой стороны, если внешность должна отражать ее сущность и если сказания правдивы, тогда она обязательно должна была походить больше на троллока, чем на красивую женщину, чье благородство ни в коей мере не умаляет то, что она сидит на пыльной земле. И она может помочь Тэму. Какова бы ни оказалась цена, это – самое главное.
Ранд глубоко вздохнул:
– Госпожа Морейн… Я хотел сказать, Морейн Седай!
Оба повернулись и посмотрели на него, и он застыл под ее взглядом. Не под тем, что был у нее на Лужайке: спокойным, улыбчивым, внимательным. На лице Морейн лежала печать усталости, но глаза ее смотрели по-ястребиному остро. Это был взгляд Айз Седай. Сокрушителей мира. Хозяев марионеток, что дергают за ниточки и заставляют троны и государства плясать согласно замыслам, ведомым лишь женщинам из Тар Валона.