— Я бы предпочел, чтобы их скормили акулам.
— Это верно. Но, боюсь, поступки такого рода не одобряют даже на Кубе.
— Мне надоедает платить бешеные деньги за скудные результаты, Перси.
— Без сомнения.
Собеседник Бенедикта тихо вдохнул:
— Зато я получил интересный рапорт из другого кубинского источника. Той же ночью кто-то вломился в Морро Касл. Камеры наблюдения запечатлели ваших друзей на месте преступления. Кубинцы рвут и мечут из-за того, что их одурачили: замок укреплен, там есть военные и полиция, и все-таки ваши дилетанты легко вошли и вышли — судя по тому, что мне удалось разузнать.
— Невероятно. Что они забрали?
— А это как раз самое странное. Если верить местным, там все на учете. В данном случае в упомянутом хранилище был всего-навсего какой-то морской хлам и несколько древних документов. А, и еще какие-то камни с резьбой. По мне, все это — чертов мусор.
— Не мусор, раз они рисковали, вламываясь в охраняемую крепость. Если я чему и научился, так это тому, что эти двое никогда ничего не делают случайно. Мне требуется полная опись того, что находится в хранилище. И хорошо бы немедленно…
— Я предвидел ваше желание. Если вы откроете свою электронную почту, то найдете список с фотографиями. Хотя некоторые документы после хранения в подземелье сильно повреждены.
— По эту сторону пруда[23] что, все полные идиоты?! За каким дьяволом они хранят что-то ценное там, где оно сгниет?
— Очевидно, у них забот полон рот с благородным делом продолжения коммунистической революции.
Янус фыркнул:
— Очень хорошо. Я просмотрю ваше послание и снова с вами соединюсь.
Он дал отбой и продолжил расхаживать по каюте. В животе у него все переворачивалось, когда он взвешивал разные варианты развития событий. От своего знакомого в Мексике миллионер уже слышал, что Фарго вернулись в Мехико и провели весь день в институте, где он хотя бы мог приглядывать за ними. Они не заметили слежки, вероятно, потому, что мексиканцы использовали более многочисленную команду. Янус сделал мысленную заметку предупредить своего мексиканского агента не делать ничего такого, что заставило бы их насторожиться.
Он пошел в свой роскошный кабинет, проверил почту и с интересом прочитал инвентарный список хранившихся в кубинской крепости экспонатов. Что-то из этого списка стоило того, чтобы ради этого рисковать.
Неважно! Перси не знает, что у Бенедикта есть секретное оружие. Оружие, которое он холил и лелеял, и которое наконец должно было себя окупить. Он позаботился, чтобы ему не хуже самих Фарго было известно, над чем они работают, и чтобы можно было отслеживать все их перемещения по земному шару.
Янус выключил компьютер и присоединился к своему брату и гостям на палубе с бассейном.
Для этого путешествия он раздобыл пять потрясающих испанских моделей, три из которых были блондинками. Бенедикт знал вкусы своих клиентов, и блондинки всегда облегчали ему заключение сделок на дорогую артиллерию. Он поднялся по трапу на верхнюю палубу — его ручной работы индейские мокасины бесшумно ступали по ступеням из твердой древесины. Янус приблизился к столу с распростертыми объятьями, с сияющей улыбкой глядя на юных красавиц: они были в его полном распоряжении, потому что клиенты должны были появиться только несколько часов спустя.
— Леди, пожалуйста! — обратился он к красавицам. — Это невежливо — веселиться без меня! Подвиньтесь. Капитан хочет провести какое-то время со своими новыми подругами.
Когда он так внезапно появился, девушки нервно захихикали, но расслабились при виде его лица. У них имелся опыт, и им было хорошо известно это выражение. Бездумное вожделение, которое для них служило источником средств к существованию. Древнее, как греческие холмы, к которым они плыли.
Марибела и Антонио недоверчиво глядели на сделанные Фарго кубинские фотографии. Брат и сестра этим утром заглянули в институт, прежде чем двинуться туда, где полным ходом шли раскопки подземных склепов.
— Просто поразительно. Как, во имя небес, вы их раздобыли? — спросил сеньор Касуэло.
— Очевидно, дружеские уговоры творят чудеса. Нужно только знать секретный пароль — и кубинцы будут наперебой стараться вручить вам фото, — улыбнулся Сэм.
Они с Реми сошлись на том, чтобы показать мексиканским археологам фотоснимки артефактов, но не манускрипта.
Миссис Фарго сидела рядом с мужем с непроницаемым лицом.
— Что ж, вас ждет карьера политика, стоит вам того захотеть, — сказала Марибела.
В ее улыбке было больше восхищения, чем этого хотелось бы Реми.
— Боюсь, для такого я недостаточно беспринципен, — покачал головой Сэм.
Музыкальный смех Марибелы показался его жене похожим на скрип ногтей по школьной доске, и она едва не застонала, встав и придвинувшись к своему супругу.
— И как вам фотографии? — спросила она небрежно.
Антонио подошел ближе и внимательно рассмотрел снимки:
— Я бы сказал, это определенно тольтеки, но изображения не похожи ни на одни другие, какие я видел. Конечно, надо будет изучить их получше, но я уверен уже сейчас.
— Они наводят вас на какую-нибудь мысль? — спросила Реми.
— Вообще-то нет, — признался Касуэло. — Процессия. Кетцалькоатль. Жрецы или сановники. Обычные ягуары и орлы… Самое необычное — изображение пирамиды или храма.
— Но это изображение ни о чем вам не говорит? — уточнил Сэм.
— Проблема частично заключается в том, что непонятно, какие из наших представлений основаны на истинных толкованиях. А толкования эти меняются в соответствии с новой информацией. Мы уже совершили некоторые открытия в склепах, заставившие пересмотреть наши более ранние предположения насчет тольтеков.
— Нам бы очень хотелось взглянуть, что вы сделали в наше отсутствие, — сказала Реми.
Антонио кивнул:
— Конечно. Сейчас мы как раз едем туда и будем рады, если вы к нам присоединитесь.
— Там все еще очень жутко, — предупредила Марибела, — но теперь, когда починили водные коммуникации в некоторых затронутых землетрясением районах, обстановка уже не такая напряженная, как во время вашего последнего визита.
— Значит, договорились о свидании, — согласился Сэм и быстро занялся своими заметками, чтобы не встретиться с испепеляющим взглядом супруги.
Когда брат и сестра покинули кабинет, Реми отодвинулась от мужа: ее каблуки звонко застучали по линолеуму.
— Что с тобой происходит всякий раз, когда в комнате находится Марибела? — спросила она.
— Ты о чем? — переспросил Сэм.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я, Фарго.
Мужчина пожал плечами:
— Понятия не имею.
— Она открывает рот — и ты становишься похож на подростка на школьном балу.
Сэм широко распахнул глаза:
— Ой, Реми, неужто поднимает голову чудище с зелеными глазами? Ты ревнуешь? В самом деле?
— Не пытайся сменить тему разговора! Я вижу, как ты себя ведешь.
— Ты имеешь в виду, как я ее все время лапаю?
— Это не смешно.
Выражение лица Фарго смягчилось:
— К этому времени тебе уже следовало бы знать: только ты и больше никто.
Женщина недоверчиво посмотрела на него:
— Ты говоришь так просто для того, чтобы я почувствовала себя лучше?
— В таком случае все, что я скажу, тоже будет сказано только для того, чтобы ты почувствовала себя лучше. И если бы я сказал «нет», это была бы неправда.
— Видишь? Вот что меня в тебе бесит! Ты никогда не даешь прямого ответа!
— Я только что его дал. А теперь можем мы вернуться к уникальному сокровищу? Не то чтобы я возражал против того, чтобы пожить в мексиканской мыльной опере и все такое прочее…
Сэм притворился, будто крутит несуществующие усы, и Реми невольно засмеялась.
Поездка в центр по оживленным городским улицам заняла сорок минут. Когда внедорожник подъехал к подземельям, вход охранял уже другой отряд солдат. Повторилась знакомая процедура вручения удостоверений личности, и вскоре четверо исследователей уже были под землей, где дюжина ревностных студентов обмахивали кистями глиняные изделия и фотографировали находки.
23
«Пруд» — ироническое обозначение Атлантического океана. Выражение «по ту сторону пруда» обычно используется при сопоставлении Европы и Америки.