Рассказ профессора был недолгим. Мохаммед выслушал его со спокойной обреченностью.
— Благодарю вас, Северус-бей, за добрые вести. Последние дни мы все не находили себе места. Теперь все в порядке.
Снейп возмутился:
— В порядке?! Она сейчас одна, в пустыне, рядом с зачарованным местом, которое неудержимо притягивает ее, и это вы называете — в порядке?!
Дасэби смотрел на него странным, пронизывающим взглядом таких же обсидиановых глаз, как у дочери, сохраняя какое-то неестественное хладнокровие, и профессор разозлился:
— Пока мы здесь говорим, она, возможно, уже забыла об обещании сидеть в шатре и снова пошла туда! Она поверила в какое-то идиотское напутствие, и теперь…
— Возвращайтесь к ней, — вдруг тихо сказал Мохаммед.
Снейп осекся на полуслове.
— Что?
— Я не могу отправиться с вами, как бы мне этого ни хотелось. Чары, наложенные аль-Инфитаром, губительны для всех людей. Они должны были пропустить только Халифу, но, похоже, во всяком правиле бывают исключения. Принцип исключения мне непонятен, но раз уж это работает…
— Так вам известно, кто все это сделал?
— Мне все известно, — устало ответил турок. — Я ждал и боялся дня, когда все начнется. Не думал, что так скоро.
Снейп решительно уселся в кресло.
— Я хочу знать все, что связано с этим проклятым Оком и чарами. Вот, что мне уже известно…
Теперь его предыдущий рассказ стал обрастать подробностями. Мохаммед подтвердил историю Дасэ и Сатии.
— Но ваш Темный Лорд умолчал очень важный факт, или же сам не знал о нем. Око использовалось еще раз, вскоре после рождения Абу — получеловека-полуджинна. Он вытянул из своей матери всю магию отца, Дасэ, завоеванную ею с таким трудом. И она опять стала обыкновенной колдуньей. Разозлившись, Сатия решила задействовать Око снова, но оказалось, что артефакт можно применить только единожды — выяснилось, что против того же самого джинна во второй раз он уже бессилен. И тогда она обернула силу Ока против собственного ребенка! Она принудила двух колдунов помочь ей в роковом обряде, устроив все так, чтобы малютка Абу погиб.
Но возмущенные ее жестокостью, колдуны намеренно прервали обряд раньше положенного. Око убило и их, и Сатию. А высвободившаяся магия, не найдя нового вместилища, вновь прошла через Око и вернулась в Абу — измененной. Даже Дасэ не смог этого предотвратить.
— Так джинн был еще жив… — пробормотал профессор.
— Не исключено, что он жив и поныне. Дасэ был ужасно разозлен поступком Сатии, и бесследно исчез из тех краев. Он забрал Око и палочку жестокой колдуньи, и спрятал их в том месте, где проходил первый обряд.
— Там остатки старой алхимической лаборатории.
— Да, именно там Сатия и занималась изготовлением Ока. Она была там непрошенной гостьей — пещеры в горе Бафир издревле принадлежали джиннам. Пейфези поджидала свою жертву в ее же логове.
— Что же стало с Абу?
— Его жизнь была короткой и ужасной. Воспитанный Улеями, он рано женился на сильной колдунье из их семьи. Она умерла при первых же родах — сгорела, произведя на свет сынишку почти такой же мощи, как отец. А Абу вскоре погиб в клановой войне джиннов. Только спустя восемь поколений жены Дасэби наконец-то перестали умирать при родах, но их дети время от времени по-прежнему рождались носителями разрушительной, сжигающей силы. Двойное прохождение магии сквозь артефакт изменило ее сущность до неузнаваемости. Потомки джинна-силата в минуты гнева стали проявлять свойства кутрубов, а при особенно сильных вспышках эмоций — ифритов. Магия аль-Инфитара, искаженная Оком, изуродовала наши гены. С тех пор в роду Дасэби то и дело рождались первенцы, неизменно обреченные на смерть. Это и есть истинная суть нашего проклятия.
Снейп долго молчал, размышляя над историей, которая дала больше вопросов, чем ответов.
— Настоящая легенда оказалась куда более кровавой.
— Истинная история всегда передавалась из поколения в поколение только по главной линии наследования, чтобы те, чья жизнь всегда будет под угрозой, всегда помнили ее, не имели права забывать.
Узнав о встрече с престарелой Хадиджи, Мохаммед взволновался:
— Поразительно! Весь род Мурсаши — Хранителей Тайны пещер горы Бафир — был поголовно истреблен. Прошло восемьдесят лет! Кто бы мог подумать, что осталась девочка-сквиб, и даже вспомнила родовое послание! Она последняя, кто знает дорогу к тому месту. И… Ох! — он неожиданно горько вздохнул. — Халифа же тоже последняя… Бедная моя девочка.
— Что еще? — насторожился Снейп. Дасэби быстро покачал головой и приосанился.
— Теперь я уже совершенно не сомневаюсь в том, что именно моей дочери Дасэ завещал стать новой хозяйкой Ока. Полторы тысячи лет — не так уж много для джинна. Он назначил нашему роду этот срок, как искупление.
Профессор не разделял его убежденности.
— Артефакт убьет ее?
— Нет-нет, Халифа будет не жертвой, а хозяйкой! Ей предстоит решить, как распорядиться силой. Но, думаю, она это скоро узнает, — Мохаммед улыбнулся своим мыслям. — Ее жизнь была предначертана тем, кто всегда незримо был рядом. Он проверял ее, испытывал на прочность, искушал и награждал. Он окружил ее вниманием тех, кто наилучшим образом помогал выполнить его замысел.
Отправляйтесь к ней, Северус-бей. Вы нужны ей сейчас больше, чем кто бы то ни было. Ни я, никто другой — мы не в силах ничего изменить, поверьте. Мы можем только ждать.
Он отдал приказ, и див принес легкий шелковый ковер-самолет для Халифы, которую нельзя было переправлять иначе. Настройка дальнего портключа заняла бы гораздо больше времени. Потом турок призвал из лаборатории бутылку из матового стекла и протянул ее Снейпу.
— Вот, возьмите. Это экспериментальное зелье, созданное на основе кожи и крови Халифы. Оно защитит вас от ожогов, придав частичную неуязвимость в огне. Я вообще-то готовил его для других целей… но оно еще не настоялось, и поэтому может применяться только наружно. Наносить его следует заранее, но даже если получите ожог, с этим зельем все заживет на порядок быстрее.
Профессор повертел бутылку в руках.
— Но оно, наверное, нужно вам. Для кого вы его готовили?
— Ничего-ничего, я потом сделаю еще, — Дасэби нервно хрустнул пальцами. — Я не знаю, что может произойти. Неизвестно, с чем вам придется столкнуться. Но одно знаю точно — там в той или иной форме обязательно будет огонь. У джиннов это излюбленный вид защиты.
Провожая Снейпа за противоаппарационный барьер поместья, Мохаммед сказал:
— Не хочу показаться непоследовательным, но вас никто не заставляет делать это, уважаемый профессор. Если хотите, возьмите с собой нашего начальника охраны, Мустафу, он останется с ней вместо вас. Хотя, подозреваю, что вас он не заменит.
— Я уже сделал этот выбор гораздо раньше, — хмуро отозвался профессор.
Уже приготовившись аппарировать, он спросил Мохаммеда:
— Вам известно, из чего сделана палочка Сатии?
Тот кивнул.
— Оливковое дерево и волос из бороды Дасэ. Причем, добытый обманом.
— А почему она такая черная?
— Сатия Пейфези сгорела заживо, держа ее в руке. Палочка закалена магией. Теперь защитные чары Ока ей не страшны.
Оставшись в одиночестве, Халифа поначалу честно ждала в шатре. Постепенно легкий тканый полог нагрелся на солнце, и внутри стало душно. Конечно, можно было применить охлаждающие чары, но девушка придумала абсолютно нелепый повод — жарко, колдовать лень, и решила выйти наружу. Помня о данном Снейпу обещании, она не стала даже смотреть в сторону барьера. Сев в тени шатра, Халифа принялась разглядывать песчаные дюны с противоположной стороны, но уже через минуту они ей надоели. Несколько легких, полупрозрачных облачков маячили вдали на горизонте, не двигаясь и не меняя формы. Тоже неинтересно. А вот те две непонятные темные точки, кажется, приближаются… что?!