Меган смутно осознавала, что Холл, должно быть, прочитал их точное положение у них в мыслях. Они даже не догадывались о его присутствии, а он смог расстрелять их в упор, настолько близко, что даже начинающий стрелок не промажет.
Холл вошел через секунду после падения чужаков, вероятно, тут же уловив прекращение их мышления. Закрыл дверь и бросился к лежавшей на полу Меган, из ноги которой продолжала литься ярко-алая кровь.
Поглядев на двух убитых им человек с искаженным мукой лицом, Холл содрогнулся. Потом повернулся к Меган, и глаза его при виде ее бедра заволокло слезами.
– Мне так жаль, – прошептал он. – Это все я виноват.
– Мне нужна «скорая», – слабым голосом пробормотала она.
– Я оставил твою машину в нескольких футах от заднего хода, – торопливо затараторил Холл. – Я помогу тебе добраться до нее и отвезу в больницу. Но вызывать «скорую» – непозволительный для нас риск. Они назвали твое имя. Тот, на кого они работают, знает, что ты говорила со мной. И я прочитал в их головах, что им приказано ни под каким видом не оставлять болтающихся концов. Теперь мои преследователи ни за что не позволят тебе жить. Но эти двое не успели никому сказать, что я взял твою машину. – Он посмотрел на нее с непреклонной решимостью. – Обещаю тебе, Меган, у тебя все наладится. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Клянусь. Это все моя вина.
– Вовсе нет, – чуть слышно произнесла Меган, и голос ее спал до шепота. – Это не ты в меня стрелял. Пошли.
Холл залез в Сеть, чтобы узнать, как поступать с огнестрельными ранениями, но та не поведала ему ничего чудотворного, только о необходимости как можно лучше остановить кровотечение – ключом ко всему было давление – и как можно скорее доставить раненого в медицинское учреждение для оказания экстренной помощи. Также упоминалось, что необходимо опасаться шока, из-за которого человек может потерять сознание, если из него вытечет слишком много крови.
Достав ножницы из черного металлического стаканчика на столе Меган, Холл нарезал рубашку одного из нападавших на полосы. Сложил одну несколько раз, чтобы получился толстый тампон, и крепко привязал ее остальными лентами ткани.
Подняв Меган с пола, он усадил ее в офисное кресло на колесиках, бережно положив сумочку ей на колени, чтобы замаскировать рану, и начал толкать его.
«Спасибо, что вернулся за мной», – телепатически протранслировала Меган, слишком ослабевшая, чтобы говорить, но еще способная передавать мысли.
«Я лишь сожалею, что так припозднился, – ответил он тем же манером. – Я уже отъехал на полмили, когда они начали обследовать машину Балдино на вашей стоянке. Я поймал их мысли и узнал, что прибор-ищейка приведет их прямиком к тебе. И понесся обратно как можно быстрее». – Хоть он и пользовался телепатией, Меган без труда уловила в его словах нотки вины и раскаяния.
«Какая у тебя группа крови?» – догадался спросить Холл.
«Нулевая, резус-фактор положительный».
В коридор, по которому он продолжал во весь дух катить свою пациентку в кресле к выходу, вышел мужчина, но Холл не стал терять время на притормаживание.
– Меган малость помешалась от сидения в четырех стенах, – пояснил он, вместе с креслом проносясь мимо, – и решила на пару минут дать выход восьмилетке в своей душе.
Тот лишь кивнул, пока они проезжали, и хотя Меган даром чтения мыслей не обладала, но была уверена, что он подумал что-то вроде «вот же парочка дебилов» или «упороты в говно».
Добравшись до машины, припаркованной перед входом, Холл пересадил Меган на пассажирское сиденье и пристегнул ее. Потом скользнул за руль и завел двигатель.
– Держись, – умоляющим тоном попросил он, трогаясь в путь.
– Мы что-то упускаем, – сказал Джон Деламатер. – Как там звали твоего парня в минимаркете? – спросил он у Василия.
– Коди Радич, – ответил русский. В отличие от нескольких других участников нынешней травли, не имевших отношения к Василию, Радич работал с ним очень часто.
– Вызови его по громкой, – приказал Деламатер. – Не называй мое имя, но поручись за меня и вели отвечать на любые мои вопросы.
Четыре минуты спустя голос Радича раздался из динамика, который Деламатер установил рядом со своей любимой шахматной доской на деревянном столике. Василий потребовал, чтобы Радич повторил рассказ обо всем случившемся, вплоть до мельчайших деталей и самых незначительных своих мыслей и наблюдений. Деламатер подался вперед, правой рукой потирая подбородок и слушая изложение событий.