«Эх, яблочко, да красно-белое! На гоп-стоп не пойду, надоело мне!»
– Однако даже эти дикие твари подчас бывают полезны для науки, – продолжал между тем археолог. – Как-то в предместье Ургенча, где развалины старого города, собачья стая рыла яму (там был скотомогильник) и дорылась до древней сокровищницы. Представляете, вылезает такая черная и лохматая из-под земли, отряхивается, и у нее с загривка скатывается серебряная монета эпохи хорезмшахов.
– А привидения с джиннами вслед за нею не полезли? – хмыкнул Леонид, вспомнив все, когда-то слышанное о тайнах Востока. Артоболевский усмехнулся в ответ, покачал головой:
– Ну, разве что неупокоенный дух мадам Блаватской. Не читывали? И слава богу!.. Леонид Семенович! Что на Востоке, что на Западе хватает тайн и чудес. Но все они, уж поверьте мне, вполне земного и материального происхождения. Наши мистики всё надеются открыть тайны Шамбалы, а я эту Шамбалу лицезрел собственными глазами. Рассказать?
– Конечно! – обрадовался Леонид. – Только вначале, если можно… Со вчерашнего дня не курил.
Седой кивнул и достал пачку «Иры».
* * *
Обратно шли уже веселее. Лестничные пролеты не просто фиксировались, но и заносились в память. Леонид уже понял, что тюрьма пятиэтажная, старой постройки, но с недавним основательным ремонтом. Тогда и дворик на крыше соорудили, и черные провода в подвал провели. Охрана обычная, если по форме судить, но не слишком умелая и толковая. Не иначе, из последнего призыва набрали и учили кое-как. Кто же в этой киче хозяин?
Их камера была на втором этаже, почти в конце коридора. Сойдя с лестницы, Леонид повернулся в нужную сторону, сделал первый шаг…
– Пантёлкин, на месте. Лицом к стене!
На плечо легла тяжелая ладонь. Двое в серых шинелях тем временем уводили археолога. Шаги, шаги, шаги… Негромко хлопнула дверь.
– Налево!
Его вели тем же коридором, но в противоположную сторону. Камера, камера, еще камера, еще… Ага! Леонид чуть не присвистнул – одна из обитых железом дверей была приоткрыта. То ли постояльцев не нашлось, то ли куда интереснее поворот.
– Стой! Заходи!..
Первым делом Леонид взглянул на порог. Полотенца не было, значит, не к деловым угодил. Оставалось осмотреться.
– Здравствуй, Лёнечка. Как же я рад тебя видеть!..
Голос был настолько сладок, что Леонид чуть не выхватил револьвер. Сдержался, сцепил зубы, поднял голову.
– Давно не виделись, Лёнечка. Как вырос, как похорошел! Каким большим человеком стал!..
Черные кудри, черная борода до ушей, черная кожа «комиссарской» куртки. И глаза черные.
Яша Блюмкин.
Глава 4. Кандидаты на Чукотку
1
Маленький дворик залило дождем, вода текла по булыжнику, струилась по крыше черного автомобиля, брошенного на милость серых туч, навалившихся, казалось, на самые крыши. С вечера хмурилось, ночью ударили первые капли, и вот, наконец, небеса разверзлись. Весенняя непогода, первый мартовский ливень…
– Столицы в расходе, как в бурю облака.
Надгробные игры сыграли в синеве.
И в горы уходят неполных три полка,
летучего тигра имея во главе…
Двигались лишь губы – поручик читал стихи неслышно. Оконное стекло отделяло от мира, и он пожалел, что не может выйти сейчас во двор, поставить лицо под холодную влагу, напиться сырого воздуха…
– И чего видать?
Красный командир по-начальственному устроился за столом, на котором возвышалась внушительная пачка бумаг. Кроме обычной «вермишели», курьер доставил две большие папки и несколько свежих газет.
– Дождь, – кратко отрапортовал поручик, направляясь к стулу. – А пишут что?
– Пишут… Сейчас почитаешь.
Командир РККА резко встал, зачем-то оглянулся и протянул небольшой листок бумаги.
– Между страниц «Известий» лежало. Кстати, шрифт точно такой, типографский, не отличить. Вроде, как там же печатали.
Офицер без особого желания взял листок, повертел перед глазами.
– «Про-ле-тар-и-и всех стран…»
– Ниже, ниже…
Поручик, скользнув глазами по тексту, внезапно замер, словно не веря собственному зрению. Осторожно присел на стул, пристроил бумагу на коленях. Минута прошла в полном молчании, только капли дождя монотонно стучали по стеклу.