– Так вы... – прошептала она, – вы пришли из-за Шера? Вы нашли его? Скажи мне правду, вы нашли его?
– Вы о чем? – Степа огляделся по сторонам, рассчитывая увидеть поблизости неизвестного ему Шера.
– Это кот, – сообщил другой офицер. – У нее был кот... Во всяком случае, ей так кажется.
– Вы не нашли его, моего Шера! – с отчаянием воскликнула девушка. – О, мой Шер! Неужели вы не можете ничего сделать? Его так легко узнать – это мраморный табби, у него такая умная мордочка!..
– Пошли, – вздохнул Степа. – Поищем вашего кота, барышня...
– Ну ты молодец, товарищ Косухин! – заявил довольный ночным походом Чудов. – Знатных лещей наловил! А чего девку не привел?
– Так она же больная! – удивился Степа. – Да и куда она из квартиры денется?
– Ну-ну, – заметил Пров Самсонович. – Я на твоем месте и ее захватил бы... Правило наше такое – брать всех, а там и разбираться. Ну ладно, завтра еще адресов подкину. Почистим пролетарский Иркутск от буржуйской нечисти!
– Мелочь это, – снисходительно хмыкнул Степа. – Вот если б Федоровича, вражину, за жабры взять!..
Впрочем, «вражина»-Федорович мог пока что чувствовать себя в полной безопасности. Более того, именно глава Политцентра изрядно нарушил планы Прова Самсоновича относительно Степы. На следующее же утро невыспавшийся Косухин был направлен на позиции западнее Иркутска, чтобы подготовить их к неизбежным боям – каппелевцы приближались к городу. Целый день Степа руководил рытьем окопов, пристреливал пулеметные точки и готовил минирование большого железнодорожного моста. Приехавший к вечеру на осмотр позиций Федорович остался доволен и предложил Косухину возглавить этот оборонительный участок. При этом вражина-эсер сделал кислое лицо, заметив, что его достойный союзник-большевик товарищ Чудов слишком увлекся ловлей гимназисток в ночном Иркутске.
Степа хотел было прочитать недоумковатому эсеру лекцию о значении ВЧК, карающего меча революции, но сдержался. По молодости – или по отмеченной Провом Самсоновичем политической наивности – Косухин все же предпочитал сходиться с врагами лицом к лицу. Образ несчастной девушки в малиновой шали, трогательно просившей его, представителя железной когорты большевиков, найти пропавшего кота, не выходил из головы.
Степа дал Федоровичу предварительное согласие, дождался смены и с чувством выполненного долга направился к товарищу Чудову.
К удивлению Косухина, у кабинета Прова Самсоновича его остановил караул. Ни мандат, ни даже удостоверение, подписанное недобитым врагом революции Федоровичем, не помогли. Степа всерьез обиделся на товарища по партии и хотел было идти восвояси, когда дверь отворилась и на пороге возник сам Пров Самсонович.
– А, товарищ Косухин, – загудел он, хлопая Степу огромной ручищей по плечу. – Заходь, заходь! Ты не обижайся, тут у нас разговор серьезный, важный... Ну, а ты, ясное дело, свой...
Несколько успокоенный этими словами Косухин шагнул внутрь и сразу же понял, что у товарища Чудова гости. Точнее, гость был один.
За столом сидел худощавый стройный мужчина в ладно сидевшей серой шинели. Его лицо – красивое, с тонкими, явно непролетарскими чертами вначале не особо понравилось Степе. Смущало и то, что цвет был какой-то странный – темно-красный, почти пунцовый. Холодные, бесцветные глаза смотрели на вошедшего внимательно, но, как показалось Косухину, без малейших эмоций.
– Знакомься, Степан, – Пров Самсонович, чуть переваливаясь на ходу, вернулся к столу и стал взбираться на стул, стараясь не сбросить лежавших на нем папок. – Это товарищ Венцлав, командир 305-го полка.
Рука товарища Венцлава оказалась тонкой, но сильной и холодной, как лед. Степа, между тем, начал старательно вспоминать:
– 305-й? Это же полк Бессмертных Красных Героев!
– Точно, – прогудел Пров Самсонович. – Видал, кого к нам прислали? Уважают, значит...
Степа чуть не задохнулся от волнения. Весь Восточный фронт знал, что такое полк Бессмертных Красных Героев. Попасть туда мечтал каждый, но брали немногих.
– Я, значит, пойду, – заявил между тем Чудов, пресекая попытку Степы доложить о своих достижениях. – Дела у нас, товарищ Косухин, важнее важных!..
– Идите, товарищ Чудов, – негромко, но властно распорядился товарищ Венцлав, и Косухин понял, что у иркутских большевиков появился новый руководитель.
Пару минут они стояли молча. Венцлав смотрел куда-то в сторону, словно не замечая Степы, а тот никак не решался заговорить с командиром легендарного полка. Наконец, Косухин набрался смелости:
– Вы, товарищ Венцлав, прибыли в Иркутск вместе с полком?
– Нет, – не поворачивая головы ответил тот. – Полк сейчас в составе Пятой армии. Я добрался один, через тайгу. Мои ребята прибудут позже.
Степа знал, что такое добираться через тайгу по такому морозу, и тут же зауважал товарища Венцлава еще больше.
– Я беседовал с представителем Сиббюро, Степан Иванович. Там вами довольны. Я имею приказ о том, что вы переходите в полное мое подчинение.
– Так точно, – только и мог ответить Степа.
– Я знаю, что вам предложили возглавить западный боевой участок, – продолжал Венцлав, по-прежнему глядя куда-то в сторону. – Не сомневаюсь, что вы бы справились отлично. Но речь сейчас идет о выполнении особого задания Реввоенсовета...
Степа был поражен не столько важностью поручения, с которым прибыл товарищ Венцлав, сколько тем, откуда командир легендарного 305-го узнал о его разговоре с Федоровичем.
– Но вначале давайте кое-что уточним, – Венцлав медленно повернулся и поглядел прямо в глаза Степы, отчего тот сразу почувствовал себя неуютно.
– Вы – Косухин Степан Иванович. Член партии с октября 17-го, воевали на Восточном фронте, за бои на Каме получили орден Красного Знамени...
Степа вновь кивнул. Если в разговоре с Чудовым упоминание об ордене наполнило его гордостью, то теперь же ему стало почему-то совестно.
– С августа вы представитель Сиббюро, воевали в окрестностях Черемхово и Иркутска. Значит, местность знаете хорошо?
– Я Иркутск совсем не знаю, – признался Степа. – А вот леса вокруг, это точно... Облазил.
– Отлично, – резюмировал Венцлав. – А теперь слушайте внимательно...