– Добрый вечер... или уже утро, сударыня, – вконец растерялся Ростислав. – Извините, кажется, помешал...
– Это было у моря, где лазурная пена... – шептала девушка, глядя на Ростислава широко открытыми безумными глазами, – где встречается редко городской экипаж...
– О Господи! – вздохнул капитан. Перед ним была, без сомнения, душевнобольная.
– Простите, сударыня... – вновь начал он, но тут лицо девушки исказилось страхом, она сжала руки и стала медленно отступать к стене:
– Вы... вы пришли забрать моего кота. Я знаю! Вы хотите забрать Шера... О, как это жестоко!
– Да не возьму я вашего кота! – вздохнул Арцеулов. – Сударыня, мне нужен господин Берг. Понимаете? Господин Берг!
– Нет-нет, – в ее глазах горел огонек страха. – Здесь нет никого, только я и Шер...
– Мне нужно кое-что передать господину Бергу! – в отчаянии воскликнул Арцеулов, чувствуя, что первое порученное ему дело срывается самым нелепым образом. – Господину Бергу или господину Богоразу...
– Передайте Шеру, – посоветовала девушка. – Он такой умный...
Кот, сообразив, что речь идет о нем, вновь потерся о сапоги Ростислава.
– Эх, Шер! – капитан, наклонившись, погладил пушистую спинку. – Ну что тебе передать? Рцы, мыслете... Послушайте, сударыня!..
Он поднял голову, но девушки в комнате уже не было. Удивленный Ростислав пожал плечами, осторожно отодвинул штору и взглянул на улицу.
– Опустите штору и повернитесь! – голос прозвучал так неожиданно, что Арцеулов даже не сразу его узнал. Обернувшись, он поразился еще больше. Перед ним стояла та же девушка, но уже не в прежнем нелепом наряде. На ней было аккуратное черное платье, волосы собраны в густую косу, а на носу сверкали стеклышками маленькие очки. В довершение метаморфозы любительница кошек держала в руке револьвер системы «бульдог».
– Договорите пароль до конца.
– «Рцы мыслете покой». Программа «Владимир Мономах»...
– От кого вы? – продолжала девушка, не убирая оружия.
– От полковника Лебедева...
– Где генерал Ирман? – револьвер по-прежнему смотрел прямо на капитана.
– Умер. Я и сам мало что знаю. Мне приказали найти господ Богораза и Берга...
– Я – Берг, – усмехнулась девушка, убирая оружие. – Наталья Федоровна Берг.
– Арцеулов... Ростислав, – представился все еще не пришедший в себя капитан. – Мне говорили, что господин Берг – известный физик...
– Это мой дядя. Но я тоже известный физик, – девушка, вздохнув, оглядела пустую комнату. – Дядя уже год как во Франции...
– Надо идти, – опомнился Арцеулов. – Кота берете?
– Это кошка, – вновь усмехнулась Берг. – Подарок из ВЧК...
– Здесь были чекисты?
– Да. К сожалению, они забрали Семена Богораза...
Наталья была уже готова. Все ее вещи уместились в небольшой, весьма тяжелый саквояж.
– Кота... то есть кошку будете брать? – поинтересовался Ростислав.
– Обязательно, – девушка поймала зверька и бережно укутала шарфом. – Не исключено, что этой мяукающей чекистке предстоит весьма дальнее путешествие. Если конечно, мы освободим Семена...
– Странные вы тут все! – поневоле вырвалось у Арцеулова.
– Серьезно? – без тени иронии осведомилась Берг. – Интересно, что вы скажете, когда познакомитесь с Глебом Иннокентьевичем?
Первое, что услышал Арцеулов, войдя в квартиру – это чей-то густой сильный бас.
– Ди-ка-ри! – вещал бас. – Форменные дикари, батенька мой, да еще, вдобавок, умалишенные! Бед-лам!
«Профессор» – понял Ростислав и не ошибся. В комнате, кроме скромно сидевшего в углу Лебедева, он увидел высокого плотного бородача лет шестидесяти. На широком морщинистом лице вызывающе блестели небольшие очки в роговой оправе.
– Ага! – произнес он, увидев вошедших. – Наталья Федоровна! Очень, очень приятно! А кто это с вами, позвольте узнать?
– Капитан Арцеулов, – подсказал Лебедев, подмигнув Ростиславу. Тот понял – ему рекомендовали ничему не удивляться.
– Арцеулов? – профессор наклонил огромную голову набок и внимательно всмотрелся. – Вы, простите, из нормальных или тоже из этих... идейных?
– Вероятно, из вторых, – рассудил Ростислав. – Господа, позвольте представить: Наталья Берг...
Девушка молча подала руку Лебедеву и Казим-беку и, не говоря ни слова, присела в свободное кресло.
– Представляете, Наталья Федоровна, – продолжал профессор. – Эти бурбоны были уверены, что вы мужчина. Им в голову не могло прийти, что наш лучший физик-практик – барышня, да еще пресимпатичная! Не смущайтесь, не смущайтесь, сударыня, пусть смущаются эти ретрограды! А где Семен Аскольдович?
– Семен арестован, Глеб Иннокентьевич, – тихо проговорила Берг. – Меня не забрали только потому, что удалось притвориться душевнобольной...
– Какое они имеют право! – возопил бородач. – Я немедленно иду в этот, как его, Политцентр, в эту вэ-че-ку!
– Вас поставят к стенке, профессор, – заметил Лебедев.
– По-ра-зи-тельно! – выдохнул Глеб Иннокентьевич. – К стенке! Лет тридцать назад мы вместе с господином Миклухо-Маклаем оказались у людоедов Малаккского берега. И, представьте, тут же сумели с ними договориться!
– Здесь вы ни с кем не договоритесь, – Арцеулов скривился. – Тут хуже, чем людоеды – тут господа краснопузые!
– Как вы сказали, молодой человек? – профессор развернулся всем своим мощным корпусом, в упор поглядев на капитана. – Простите, ваше имя-отчество?
– Ростислав Александрович...
– А меня зовут Глеб Иннокентьевич Семирадский, я профессор, как теперь принято выражаться, бывшего Петербургского Императорского университета, почетный доктор и прочее, к делу не относящееся... Так как вы изволили выразиться? Краснопузые?
– Они самые, – кивнул капитан. – С ними вы не договоритесь.
– Бед-лам! – взмахнул руками профессор. – Двадцать лет мы готовили проект, над ним работали лучшие умы России, и вот теперь наше богоспасаемое отечество в одночасье решило сойти с ума!
– Мы не сходили с ума, – вздохнул Арцеулов. – С ума сошли они!
– Эти ваши... краснопузые скажут о вас то же самое. Все вы боретесь за какое-то «светлое будущее» и ставите под угрозу научный проект, который способен чуток приблизить нас к этому самому светлому будущему!