– Наглотался я этой дряни с фронта, – покачал головой Ростислав и повернулся к бывшему пленнику, который, освободившись от маски, неуверенно переступал с ноги на ногу. – Господин Богораз, насколько я понимаю?
– К вашим услугам, – неуверенно произнес бывший студент Петербургского университета, водружая на нос очки. – Кажется, я все-таки успел хлебнуть хлора. Для моего бронхита…
– Эх вы, батенька! – хмыкнул профессор. – Бронхит! Чудный сибирский воздух! Грех жаловаться!
– Вам хорошо говорить, Глеб Иннокентьевич, – скривился Богораз. – А у меня только что была инфлюэнца. Впрочем, господа, не могу не выразить признательности. Вас прислал господин Ирман?..
…Они быстро шли по пустым улицам, стараясь не наткнуться на вездесущие патрули.
– Кажется, оторвались, – удовлетворенно заметил Казим-бек и, несколько успокоенный, закинул карабин через плечо. – Пофартило…
– Наука, молодой человек! – наставительно заметил Семирадский. – «Кикимору» разрабатывали целых три года. Смешно сказать, но ее думали использовать для лечения буйнопомешанных…
Внезапно Арцеулов, шедший первым, заметил какой-то странный отблеск – словно блеклый свет от дальних фонарей падал на невидимую преграду из толстого стекла. Ростислав не успел даже удивиться…
– Стена, господа, – растерянно произнес Казим-бек. – Однако…
– Обходим, – скомандовал Арцеулов, чуя неладное. – Быстро!..
Они попытались повернуть назад, но первый же шаг оказался последним – прозрачная стена окружала их со всех сторон.
– Интересно, очень интересно… – бормотал пораженный профессор, щупая руками незримую преграду. – Похоже на термостойкое стекло… Но откуда?
– Сейчас нам объяснят, – невесело предположил Ростислав. Он не ошибся. Из темноты медленно проступила высокая фигура в серой шинели. Незнакомец сделал пару шагов вперед, а затем удовлетворенно усмехнулся:
– С прибытием, господа! Хочу сразу предупредить: не вздумайте стрелять – пули срикошетят в вас же…
Арцеулов всмотрелся в говорившего и вспомнил – этот человек уже пытался преградить ему путь на окраине Нижнеудинска. Краснолицый тоже узнал его:
– Приветствую вас, господин Арцеулов! Как я понимаю, передо мною почти весь экипаж «Владимира Мономаха»?
– Очень интересно, – тихо повторил Семирадский, продолжая ощупывать невидимую преграду. – Для папуасов, неплохо, очень неплохо…
– Когда-то это называлось Непускающая Стена, – пояснил краснолицый. – В давние времена этим рассекали вражеское войско. Впрочем, это уже этнография… Господа, у вас есть выбор – или я зову сюда ораву товарища Чудова или вы ведете меня к полковнику Лебедеву…
– Что вам нужно? – Арцеулов еще раз вспомнил их первую встречу – пустую улицу, странных собак с красными глазами, перстень… Серебряный перстень…
– Вы-то мне не нужны, господин Арцеулов, – пожал плечами краснолицый. – Впрочем, ваша ретивость ничем хорошим не кончится… Итак, я жду. Предупреждаю, если сюда подойдут ваши наглотавшиеся хлора знакомые, я ничего не смогу гарантировать…
Пленники переглянулись. Казим-бек растерянно пожал плечами, Богораз вновь впал в нечто, напоминающее прострацию, а хмурый профессор продолжал ощупывать Непускающую Стену, время от времени покачивая головой.
– Не старайтесь выбраться, господа, – посоветовал неизвестный. – Впрочем, если я вас не убедил, я могу сжать Стену. Вы будете вроде тараканов в янтаре…
«Перстень, – вновь вспомнил Арцеулов. – Тогда его испугались собаки… А что, если…»
Ростислав сжал правую руку и несильно ударил по Непускающей Стене. Кулак отскочил от преграды, но не сразу, словно перстень продавил на невидимой поверхности небольшое углубление. Краснолицый тоже заметил это:
– Прекратите, Арцеулов! Иначе я вам оторву руку вместе с вашей игрушкой!
Но в голосе его Ростислав почувствовал беспокойство. Он взглянул на руку и поразился – холодное серебро светилось неярким белым огнем.
– Помоги, Господи! – прошептал капитан и ударил что есть силы. Преграда дрогнула. На миг рука словно завязла в невидимом горячем стекле и вдруг все исчезло – проход стал свободен. Ростислав взглянул на перстень – тот горел, словно раскаленный, хотя рука не чувствовала жара.
В эту же секунду Казим-бек дернул стволом карабина. Выстрел в ночной темноте прозвучал неожиданно громко. Ткань на шинели краснолицего лопнула.
– Ага! – крикнул поручик, и вторая пуля вошла рядом. Незнакомец брезгливым жестом махнул рукой в воздухе, и Казим-бек выронил оружие.
– Вы объявили мне войну, – надменное лицо краснолицего чуть заметно дрогнуло. – Я не искал вашей смерти, господа. Но теперь вы умрете…