Корф в свою очередь заявил, что намерен отправиться в Теплый Стан. С ним согласились, но посоветовали быть настороже, на что тот пообещал держать сумку с гранатами наготове. Фрол, подумав, решил остаться с Келюсом, дабы не выпускать излишне резвого приятеля из квартиры.
До Теплого Стана пришлось добираться долго, и к таинственному институту Корф попал лишь после полудня. Высокая ограда, увенчанная рядами «колючки», сразу отбила всякую охоту рисковать, равно как и парни в спецназовской форме у стальных ворот. Михаил не поленился обойти ограду кругом, но забор оказался сплошной, а вторых ворот, равно как и калитки, не было вовсе. В конце концов полковник устроился невдалеке от входа под кирпичным козырьком автобусной остановки, решив понаблюдать за входом.
Ждать пришлось долго, но Корф терпел – навык фронтового разведчика приучил к подобному. Наконец, где-то часа через два, из ворот выскочил невысокий парень в очках. Михаил встал и удовлетворенно хмыкнул. Он сразу узнал Семена – того, кто дежурил за сверкающим лампочками пультом во время его визитов. Оставалось подождать, пока он подойдет к остановке...
– ...Добрый день, Семен!
Парень дернулся, недоуменно оглянулся.
– Господин полковник! Вы здесь?
– Как видите, – барон кивнул и парень послушно подошел поближе. – Мы, кажется, не представлены? Вы, насколько я помню, Семен...
– Прыжов... Сеня, – заспешил тот, – то есть Семен Семенович.
– Корф Михаил Модестович, – полковник коротко поклонился. – Хочу сразу же поблагодарить вас за карту красных резервов. Я тотчас передал ее в штаб.
Парень покраснел от удовольствия.
– Присядем? – предложил барон.
Они устроились на лавочке под кирпичным козырьком, и Корф коротко поведал о своих злоключениях.
– Меня там не было! – возмутился Прыжов. – Отправить вас в город, без денег, без документов! Идиоты! А меня в тот день как раз отстранили...
– А теперь уже поздно? – осторожно поинтересовался барон. – Или этот... э-э-э... канал починили?
– Давно! – махнул рукой Семен. – Я уже все наладил! Только скантра нет, а без него...
– А если я достану скантр?
– Он, наверное, уже в Швейцарии, – безнадежно вздохнул Прыжов.
– Он у майора Волкова. Знаете такого?
– У Всеслава Игоревича? – растерялся парень. – Но почему? Значит, это был Волков? Ничего не понимаю!
– Давайте по очереди, – предложил полковник. – Вы – первый. Только подробнее, будьте добры...
– Подробнее, – вздохнул Прыжов, доставая сигареты. – Ну, в общем, пять лет назад я закончил Бауманку...
Глава 4. Кора
Сеня Прыжов попал в Теплый Стан по распределению. «Объект п/я 0021» имел по сравнению с другими немаловажное преимущество – он находился поблизости от Столицы. Места в самом городе получили пробивные «друзья деканата», комсомольские активисты и сексоты. Оставшиеся расхватали чьи-то сыновья и племянники, и в результате Прыжов вынужден был довольствоваться Теплым Станом. Взяли его на новое место не сразу, в связи с беспартийностью и недостаточной идейной стойкостью, но Сеня считался хорошим специалистом, и будущий начальник, ознакомившись с его дипломным проектом, сумел настоять на своем.
Лаборатория, куда попал новичок, занималась проектом «Второй канал». Соседняя ведала «Первым каналом», но что сие означало, Семену объяснять не спешили. Прыжов занимался аппаратурой, и работы вполне хватало, дабы не забивать голову лишними мыслями. Установку монтировали три года, еще год ушел на устранение неизбежных недоделок, и, наконец, в Институт прибыла правительственная комиссия.
Состав комиссии удивил. Прыжов, будучи уверен, что работает на армию, ожидал увидеть людей в больших погонах, но начальники попались сплошь штатские, причем, главным оказался известный всей стране руководитель, ведавший в Центральном Комитете идеологией. Связь между идеологией и физикой Семен, несмотря на изучение диамата, так и не уловил.
Главный идеолог с наивностью гуманитария выслушивал пояснения, но спрашивал все больше об охране и режиме секретности. На следующий день лаборатория была переведена на особое положение. Вместо обычной охраны ее теперь контролировали неприятного вида краснолицые молодцы в черных куртках без знаков различия. Их командир – майор Всеслав Игоревич Волков – несколько дней вникал во все подробности работы. Временами его любопытство удовлетворял Семен, который мог объяснить практически все, кроме устройства скантра – главной детали установки. Скантр, изобретение знаменитого Тернема, считался настолько секретным, что расспрашивать о нем не имел права даже начальник лаборатории.
Установка вскоре заработала, но Прыжов при этом не присутствовал. После окончания монтажа он как, беспартийный и несоюзный, был переведен в отдел технического обслуживания. По Институту начали гулять слухи о странных делах, творившихся в обеих лабораториях, но подобных баек и раньше было достаточно, и Сеня им не верил.
Дальнейшее произошло случайно. Грипп уложил на бюллетень сразу четверых сотрудников Первого канала, и Сеню временно перевели на дежурство у главной установки. Задачу поставили туманно: ожидать сигнала лампочки № 3, а при его получении – установку включить. Прыжов рассудил, что подобная работа под силу даже дрессированному орангутангу, однако ему разъяснили, что дежурство требует особого внимания, даже бдительности, а ежели появятся гости, оных следует принять вежливо, но не забыть немедленно позвонить по красному телефону.
Первые две ночи прошли совершенно спокойно. Прыжов, внимательно осмотрев аппаратуру и припомнив подробности монтажа, сделал вполне определенный вывод, подтвердивший его прежние предположения. Перед ним был канал пространственной связи. «Дверь» – небольшая площадка, покрытая титановым сплавом, могла перебросить курьера куда угодно, вплоть до Огненной Земли. Физики давно слыхали об этом изобретении Великого Тернема, но видеть его в действии доводилось немногим. Семен знал, что главный канал пространственной связи, известный у специалистов, как «Тропа», а среди широкой публики – «горячая линия», находился совсем в другом месте. Откуда ожидались гости Первого канала, можно было только догадываться.