Землетрясение рвало Горро на части. Проседающие уровни из наваленного кучами мусора разваливались. Слои разделялись, собранные обломки обрушивались по экспоненте с развалом структурной целостности.
Это означало две вещи.
Во-первых, Гор мог следовать примерно тем же путем, что и его отец.
А, во-вторых, пространство внизу расширялось, и его спуск ускорится. Он пролетал через муравейники жилых пещер, вонючих ям для кормежки и лабиринты мастерских, в которых пылал изумрудный огонь.
Гор выдерживал удары, которые убили бы даже легионера, когда смертельные судороги бросали его из стороны в сторону, словно подхваченный ураганом лист. Подняв глаза, он заметил падающие следом крошечные черные и золотые фигурки.
Юстаеринцы и Легио Кустодес.
Они последовали за ним, героичные и жертвенные.
Но в итоге все же обреченные.
Они не были примархами. Они не перенесут того, что сможет он.
Гор увидел, как одного из юстаеринцев испепелила струя плазменного огня, что вырвалась из развороченной трубы. Кустодиев, летевших головами вниз, давило падающими обломками или разваливающимися структурными элементами. Их обмякшие безжизненные тела следовали за ним в глубины мира.
Снизу взвивались километровые молнии. Боевые машины орков взрывались, летевшие по неуправляемым траекториям снаряды рикошетили от стен. Некоторые попадали в Гора, опаляя броню и обжигая плоть.
Гор проносился сквозь пещеры, наполненные крупными механизмами, которые никогда бы не осмелился создать ни один адепт Марса, не говоря уже о том, чтобы привести в действие. Мир вращался вокруг него, остов Горро рвался и кричал в преддверии разрушения. Похожие на утесы стены сходились вместе, гигантские балки из килей поврежденных звездолетов гнулись как проволока, струи расплавленного металла вырывались из разваливающихся заводов.
Примарх врезался в стену, которая раньше могла быть палубой. Под достаточным углом, чтобы немного замедлить снижение. Земля внизу представляла собой ад рушащихся обломков и огня. Гор ударил кулаком в металл, оставляя за собой рваную полосу, чтобы затормозить падение.
И даже погасив скорость, удар оказался сокрушительным. Гор упал на колени и покатился сквозь пламя, чувствуя, как жар пропалил доспехи и коснулся кожи.
Палуба содрогнулась и сорвалась с крепежей.
Он пролетел через зияющую бездну, подсвечиваемую снизу сине-белым излучением. На секунду Гор завис в ослепительно-яркой пустоте противоборствующих гравитационных сил, что тянули в тысячу сторон одновременно. Затем одна сила, мощнее всех остальных вместе взятых, схватила его и потянула вниз.
Примарх упал, лишь в последнюю секунду успев выровняться. Гор рухнул на колено, оставив в палубе глубокую вмятину.
Мгновение он не мог поверить своим чувствам.
Пространство, куда он упал, представляло собой сферический зал, где игрались постоянно изменяющиеся гравиметрические силы. Здесь не существовало ни верха, ни низа, и отсутствовало единое направление, в котором могла бы действовать сила притяжения. Из громадных медных сфер, расположенных на неравных промежутках вдоль внутренней стены вырывались молнии, и сбивающее с толку своей невероятной запутанностью сплетение переходов и мостков окружало колоссальный вихрь энергии. По крайней мере с километр шириной, он пылал, будто скованный зверь плазменного огня. Из неуклонно растущего вихря выплескивался серебряный огонь, разрушая структуру Горро.
Но взгляд Гора привлекла не так слепящая и гипнотизирующая реакция плазмы в сердце мусорного мира, как окруженный со всех сторон золотой свет.
Император прокладывал путь сквозь завывающую толпу самых крупных зеленокожих из всех, которых когда-либо видел Гор. Большинство ростом не уступало примарху. Один даже превосходил самого Императора.
Его отец пытался достичь фрагментированного железного кольца, что окружало слепящее плазменное ядро, но зеленокожие обступили его всех сторон.
В этом бою не мог победить даже Император.
Но он был не один.
Сеян и его Славное отделение прорывались через разваливающиеся руины мусорного мира по старинке. Без тонкостей, без изящества. Словно рейд на территорию враждебного лорда в те дни, когда главную роль играла грубая сила и беспощадная жестокость. Когда ты колол, бил и стрелял до тех пор, пока не убивал всех перед собой или не тонул в крови.
Его перламутрово-белые доспехи стали склизкими от крови. Ему пришлось выбросить пистолет, когда в него вцепилось механизированное помоечное существо и попыталось взорвать боезапас. Меч раскололся о бронированный череп еще одного броненосца, разбрызгав его бестелесный грибной мозг по всей палубе.