— И с чего бы тебе давать слово моей дочери? — спросил генерал, скользнув взглядом по рукояти сабли, лежащей на походном сундуке справа. — Ты и твой брат похитили её и хотели вырвать ей сердце. А теперь с чего вдруг волки и овцы поменялись местами?
— Она меня спасла. Меня, моего брата, весь Лааре. И собственно поэтому я здесь. Чтобы спасти ещё и тебя.
Генерал посмотрел на своего врага, не понимая, что всё это значит. Это звучало, как полный бред, выглядело как полный бред, и генерал даже покосился на жаровню — не принёс ли Барк случайно вместе с дровами серых гнилушек? Бывало, что дым от таких грибов играл с рассудком человека злую шутку. Генерал ущипнул себя за запястье, но всё осталось на своих местах. И лицо Дитамара было всё таким же серьёзным.
А значит… Он что, снова хочет что-то выменять у него так же, как в прошлый раз с Кайей? Выторговать новую отсрочку?
— Спасти меня? И от кого же меня спасать, кроме клятых лаарских собак?
Дитамар прищурился, разглядывая генерала, а потом пересел на край походного сундука, так, чтобы быть чуть выше своего заклятого врага. Он взял саблю, лежащую здесь же, вытащил её из ножен и задумчиво повертел, разглядывая лезвие в пламени свечей.
— Сейчас я расскажу тебе историю, Альба. Историю об одной женщине, обо мне и моём брате. И о тебе. А после этого мы поговорим о том, почему я пришёл тебя спасать. Надеюсь, ты никуда не торопишься? — он отложил саблю и скрестил на груди руки.
Когда Дитамар закончил свой рассказ, даже в полумраке шатра было видно, как изменилось лицо генерала.
— Ты же не думаешь, что я во всё это поверю? — спросил он хрипло, пытаясь совладать с голосом. — Моя жена, зверь, королева Кайя… Вы придумали эту байку, чтобы задеть меня за живое, внести смуту и выиграть себе ещё немного времени, так? Я слышал, что лаарские колдуны умеют копаться в душах!
— А ведь ты уже сомневаешься, не так ли? — с кривой усмешкой спросил Дитамар. — И почему? А может, потому, что и сам видел какие-то знаки, только отмахивался от них? А теперь уже не отмахнёшься. Но если хочешь удостовериться — давай! Поезжай к своей жене и спроси о той встрече с Карриганом в саду её отца. Спроси о ведьме из Рокны, которой она подарила голубое платье. Спроси, зачем она к ней ездила и что у неё просила, — Дитамар потянулся, взял бутылку вина и отхлебнул прямо из горлышка. — Мне даже жаль тебя. И это странно, потому что я давно ни к кому не испытывал жалости. А ещё, знаешь, я всегда хотел спросить у тебя… Когда ты подобрал эту гадюку у перевала Кахиа и спустил на меня собак, что она сказала тебе? Что я хотел её обесчестить? Убить? Ограбить? И почему ты ей поверил?
— Она… она была напугана… беззащитна… искренна…
— Искренна! Ну-ну! Хотя… Я ведь тоже ей поверил. Мы едва не отдали ей Источник… Обвести мужчину вокруг пальца — это она умеет!
— Она не сразу мне всё рассказала. Уже потом, в Рокне, призналась, кто она на самом деле и просила хранить её тайну, — негромко произнёс генерал, и казалось, мыслями он где-то далеко. — Она сказала, что приехала тайком к священной Каменной Деве, чтобы просить о милости. Она была больна. Ну а ты воспользовался её беззащитностью. Убил её слуг…
— Ты был идиотом, Альба, — перебил его Дитамар. — И я был идиотом. Но я излечился от этого. Надеюсь, и ты излечишься. Как говорят горцы, мудрость приходит к нам с опытом. А опыт порождает наша глупость. Ты можешь мне не верить. Но подумай вот над чем, — Дитамар встал, снова подошёл к жаровне и стал говорить медленно, не сводя взгляда с пылающих углей: — Допусти хоть на мгновенье, что всё сказанное мною — правда. Во что сразу же превращается твоя жизнь? — он криво усмехнулся. — Ты служишь убийце своей первой… любимой жены. И женат на той, кто это убийство оплатила. Ты сам убиваешь лаарцев, на которых нет никакой вины. Ты собираешься штурмовать Олений Рог, зная, что принесёшь смерть и разрушение в новый дом своей дочери. И к тому же зная, что вы все погибнете в этом сражении — мы теперь сильны, как никогда раньше. Обрушить Олений Рог вам на голову — нашим Заклинателям ничего не стоит. Ну и как тебе такое? Даже если ты выживешь в битве, как скоро груз этой вины раздавит тебя? Уж поверь, я знаю, что такое — жить с камнем на шее.
— Что тебе нужно от меня? — хрипло спросил генерал и резким движением руки ослабил шейный платок, словно тот его душил. — Зачем ты явился сюда, рискуя жизнью? Просить отсрочки?
— Я хочу убить её, — резко ответил Дитамар, будто разрубил мечом воздух между ними. — Убить королеву.