К несчастью, в бою на открытой местности требовалось от пяти до двух дюжин немецких танков, чтобы справиться с одной машиной ящеров. Вот почему он не хотел вступать с танками ящеров в открытый бой. Нанести удар из засады и отступить, вновь атаковать с фланга, когда ящеры устремятся вперед, чтобы занять оставленные тобой позиции, и вновь отступить — только так удавалось причинить неприятелю хоть какой-то урон, не потеряв множества машин.
Ягеру ужасно хотелось выкурить сигарету, сигару или трубку. Сейчас он бы даже согласился на щепотку нюхательного табака, хотя никогда его не пробовал. Он слышал истории о людях, которые кончали жизнь самоубийством, когда им становилось нечего курить. Ягер не знал, верить ли им, но ему ужасно не хватало табака.
В кармане у него имелась небольшая фляжка со шнапсом. Он быстро снял крышку и сделал глоток. Внутри разлилось тепло — доктора говорят, что это иллюзия. «К дьяволу докторов!» — подумал Ягер.
Что там такое? Он прищурился, вглядываясь в пелену падающего снега. Нет, это не повозка, которую тащит лошадь: предмет слишком большой, да и движется значительно быстрее. Затем появился еще один, и еще. Несмотря на выпитый шнапс, внутри у Ягера все заледенело. Навстречу им шли танки ящеров. Ягер нырнул обратно в башню и произнес два коротких предложения, одно стрелку: «Евреи сказали правду», а второе заряжающему: «Бронебойный».
Потом последовала еще одна команда, теперь уже для всей боевой группы:
— Не открывать огонь, пока они не подойдут на расстояние в пятьсот метров.
Он вновь вылез на холод и посмотрел в бинокль, чтобы получше разглядеть противника. К ним приближались не только танки, но и бронетранспортеры. Хорошая новость и плохая. Немецкие танки в состоянии поджечь бронетранспортеры, но если ящеры успеют выбраться наружу до того, как бронетранспортеры будут подорваны, ситуация резко ухудшится. Пехотинцы ящеров вооружены противотанковыми ракетами, по сравнению с которыми фаустпатроны выглядят детскими игрушками.
Немецкие бронетанковые войска умели соблюдать огневую дисциплину, danken Gott dafir note 39. Они будут ждать, как им приказано, позволят ящерам подойти поближе, а затем нанесут мощный удар, перед тем как отступить. Они…
Возможно, команда одного из «тигров», находившегося в нескольких сотнях метров, прослушала его приказ. Быть может, у них сломалась рация. Или им было плевать на дисциплину. Длинное дуло 88-го калибра изрыгнуло пламя, когда до передних танков ящеров оставалось еще полтора километра.
— Тупоголовые свиньи! — закричал Ягер.
Однако «тигру» удалось попасть в бронетранспортер с первого же выстрела
— он остановился, из него повалил дым. Ягер услышал, как экипаж «тигра» вопит, точно пьяные идиоты. «Наверное, — с горечью подумал он, — они и в самом деле напились».
Он нырнул в башню.
— Ящеры знают, что мы здесь, — тут же сообщил Грилльпарцер.
— Да. — Ягер похлопал стрелка по плечу. — Удачи тебе. Теперь нам всем она понадобится. — Затем по внутренней связи он обратился к водителю.
— Внимательно слушай мои приказы, Иоганнес. Возможно, нам придется быстро уносить отсюда ноги.
— Jawohl, Herr Oberst!
У него хороший экипаж, быть может, не такой, как во Франции — Клаус Майнеке был гениальным стрелком! — но Ягер мог на него положиться. Интересно, поможет ли это на сей раз? Произошло то, чего он больше всего боялся. Вместо того чтобы спокойно мчаться к Бреслау, подставив фланги под прицельный огонь немецких танков, ящеры получили возможность атаковать его группу в лоб. Ни «тигры», ни «пантеры» не могут пробить лобовую броню вражеских танков, даже если произвести выстрел в упор, не говоря уже о дистанции в тысячу пятьсот метров.
Бронетранспортеры ящеров между тем начали отходить назад. Ягер передал приказ по общему каналу связи:
— Они знают, что мы здесь. Pz-IV, сосредоточьте огонь на бронетранспортерах. Мы еще сумеем выбраться отсюда живыми, да поможет нам Бог!
Или хотя бы некоторые из нас.
Многие останутся здесь навсегда.
Pz-IV открыли ураганный огонь, причем они стреляли не только бронебойными, но и осколочно-фугасными снарядами, чтобы поразить ящеров, выскакивающих из машин. Приказ Ягера был результатом холодного расчета. Pz-IV обладали самыми слабыми пушками и самой легкой броней из всех машин боевой группы. С одной стороны, им по силам справиться с бронетранспортерами, с другой — их потеря будет наименее чувствительной.
Ягер рассчитывал, что танки ящеров сразу же пойдут на штурм их позиций, ведя огонь на ходу. Русские постоянно повторяли эту ошибку, да и с ящерами такое бывало много раз. Необдуманное наступление позволит «пантерам» и «тиграм» вести прицельную стрельбу по боковой броне вражеских танков.
Однако ящеры научились делать выводы из своих ошибок. Их экипажи уже принимали участие в военных действиях и знали, что может принести успех. У них не было необходимости идти в атаку; они могли вступить в перестрелку с дальней дистанции. Даже с расстояния в полторы тысячи метров попадание их огромного снаряда может покончить с немецким танком — и тут же один из Pz-IV вспыхнул, как спичка. Ягер сжал кулаки. Оставалось лишь надеяться, что экипаж танка погиб, не успев понять, что произошло.
К тому же бронетранспортеры ящеров были снабжены не только легкими пушками, но и ракетами, установленными на специальных салазках. Эти ракеты, как и те, которыми пользовалась пехота ящеров, легко пробивали танковую броню.
— Отступаем! — приказал Ягер по общему каналу связи. — Пусть они нас преследуют.
Двигатель его танка взревел, они покатили назад.
— Интересно, успеем ли мы занять новую позицию прежде, чем они начнут нас расстреливать? — прокричал Грилльпарцер.
«Интересно» — совсем не то слово, которое употребил бы Ягер, но он не стал подыскивать другое. Проблема заключалась в том, что танки ящеров не только имели более мощные пушки и надежную броню, но и двигались заметно быстрее. Генерал Гудериан не шутил, когда говорил, что двигатель танка — такое же важное оружие, как его пушка.