— Свяжись с нашими парнями в городе, пусть уходят. И скажи, чтобы прихватили с собой как можно больше горожан с оружием. — Он рассмеялся. — Они еще не знают, что поступили на службу в армию.
Многие его ребята попали в отряд именно таким, исключительно неофициальным путем. Хочешь рискнуть собственной шкурой и сразиться с ящерами? Дядюшка Сэм с удовольствием предоставит тебе такую возможность.
Когда стрельба в Лакине начала стихать, Ауэрбах приказал своим людям, расположившимся с левого фланга, отступить. Теперь он использовал пулеметы, чтобы прикрыть отход и помешать ящерам организовать погоню. Его отряд совершил немало набегов на города, занятые ящерами, парни знали, что следует делать. Необходимо вернуться к лошадям и рассредоточиться, прежде чем прилетят самолеты и вертолеты ящеров и размажут их по всей долине.
Отличить новичков, которых парни из отряда Ауэрбаха привели с собой, можно было с первого взгляда, и наличие или отсутствие формы не имело никакого значения. Гражданские, взявшие в руки оружие, чтобы сразиться с врагом, не умели прятаться, правильно передвигаться по местности, колебались, прежде чем выполнить приказ. С другой стороны, чего еще ждать от трех или четырех фермеров в комбинезонах и… двух девушек?
Ауэрбах присмотрелся повнимательнее. Да, точно, среди его солдат шагали две женщины с оружием в руках. Одна в комбинезоне. Другая в платье. Он постарался вспомнить дословно, какой приказ отдал радисту. Он сказал: «горожан», а не «мужчин». Если парни скажут, что выполняли приказ, ему будет нечего возразить.
— О господи! — проворчал он.
Подобные вещи случались и раньше, но, как и любой нормальный человек, Ауэрбах не думал, что такое произойдет с ним. Он надеялся только, что девушки умеют держаться в седле. Лошади для них найдутся, Ауэрбах знал, что несколько человек погибли во время перестрелки с ящерами.
Лошадей они нашли в небольшой ложбинке, где их не могли разглядеть ящеры, засевшие в школе. Миномет уже разобрали и погрузили, через несколько минут подоспели пулеметчики. 1919-А2 разработан специально для кавалерии: в комплект входят особые металлические крепления для стандартного седла. Они удерживают пулемет, треногу, ящик с запасными частями, запасной ствол и три небольшие коробки с боеприпасами. На то, чтобы подготовиться к стрельбе, требовалось всего несколько минут.
Ауэрбах повернулся к гражданским, которые решили сражаться с ящерами.
— Вы умеете ездить верхом?
Даже здесь, где главным образом селились фермеры, далеко не все умели ездить на лошадях — хотя в прежние времена это считалось обязательным.
Впрочем, никто не сказал «нет», и Ауэрбах почувствовал некоторое облегчение. Новобранцы называли свои имена по мере того, как вскакивали — или неуклюже забирались — на лошадей, лишившихся хозяев. Что делал в городе Лакин, штат Канзас, человек по имени Лоренцо Фаркуар, было выше понимания Ауэрбаха, однако он твердо решил, что его это не касается.
Женщину в комбинезоне звали Пенни Саммерс; ее отец, Уэнделл, тоже был здесь. Другая девушка, Рэйчел Хайнс, сказала:
— Мне хотелось перестрелять этих тварей с того самого момента, как они тут появились. Спасибо за то, что дали мне такую возможность.
Рэйчел, конечно, щедро продемонстрировала окружающим свои ножки, когда садилась на лошадь, но вскочила в седло ловко, одним уверенным движением — совсем как мужчина.
Когда все были готовы, Ауэрбах приказал:
— А теперь нам следует рассредоточиться. Каждому новобранцу выбрать кого-нибудь из парней и держаться к нему поближе. Встречаемся в Ламаре, Колорадо. Увидимся через пару дней. В путь!
Рассредоточившись, они могли рассчитывать на то, что авиация противника не уничтожит весь отряд. Кто-то поскакал на север, часть ребят отправилась на юг, в сторону Арканзаса, несколько человек выбрали западное направление. Ауэрбах повернул своего коня на северо-запад, решив, что таким образом окажется в самой гуще событий, если кого-нибудь из его парней засечет авиация ящеров. Вряд ли он смог бы им помочь, но его обязанностью было хотя бы попытаться…
Пенни Саммерс и ее отец увязались с ним. Они оказались не такими опытными наездниками, как кавалеристы Ауэрбаха, но не отставали — и не следует забывать, что отряд взял с места в карьер. Услышав у себя за спиной нарастающий гул моторов, Ауэрбах пришпорил коня и заставил его мчаться из последних сил. Равномерный грохот копыт — словно застучал двигатель старого драндулета Господа Бога — на мгновение перекрыл даже рев самолетов.
Боевой самолет ящеров сделал свое черное дело и поднялся в воздух совсем рядом с Ауэрбахом — он даже успел разглядеть швы и заклепки на фюзеляже. Снаряды вспахивали землю вокруг спасающихся бегством кавалеристов. Осколок полоснул Ауэрбаха по ноге — порвал штанину и оставил тонкую кровоточащую царапину на икре.
Он оглянулся и увидел, что самолет улетел, чтобы заняться другими целями. Погиб один из его кавалеристов. И Уэнделл Саммерс. Один снаряд попал в него, а другой — в лошадь. Ауэрбах выругался. Даже учитывая, что идет война, это ужасно!
Пенни Саммерс натянула поводья и в немом изумлении уставилась на пятна крови и изуродованное тело отца.
— Не стойте на месте! — крикнул ей Ауэрбах — Вы хотите отправиться вслед за отцом? Нужно убираться отсюда!
— Но… он умер… — проговорила Пенни, словно не верила в то, что такие вещи случаются, словно сейчас был мирный 1938-й, а вовсе не 1943 год
— Да, вы рискуете погибнуть, когда вступаете в войну против ящеров, — ответил Ауэрбах. Ему хотелось быть с ней поласковее, но не было времени. — Послушайте, мисс, мы не можем здесь оставаться. Самолет вернется, чтобы еще раз нас обстрелять.
Ауэрбах вдруг заметил, что у нее зеленые глаза и ослепительно белые белки. Он решил, что ей лет двадцать пять, но от пережитого потрясения она казалась совсем молоденькой девочкой. Впрочем, если она не возьмет себя в руки и не сдвинется с места через десять секунд, он ее здесь бросит.
Пенни Саммерс справилась с собой. Она все еще была потрясена случившимся, но пришпорила коня и помчалась вперед. Ауэрбах скакал рядом с ней. Горевать о павших товарищах он будет потом. Не сейчас. Самое главное — вырваться отсюда, выбраться живым из-под огня вражеской авиации. Если вонючий самолет не уничтожил слишком много его солдат, можно считать, что они одержали маленькую победу.
— Если они будут постоянно нам мешать, как мы продвинемся в глубь Дойчланда? — спросил Уссмак.
— Я всего лишь командир танка, — с шипением ответил Неджас. — Вы водитель, а Скуб — стрелок. Я не принимаю никаких важных решений, но я самец Расы. Я подчиняюсь.
— Да, недосягаемый господин. — Уссмак тоже вздохнул, только как можно незаметнее.
Решения принимает верховное командование, а те, кто рангом пониже, должны подчиняться… и платить за повиновение высокую цену. Два командира танка и один стрелок, с которыми он сражался, мертвы, а еще один командир и стрелок арестованы за то, что стали настоящими Наркоманами и больше не могли обходиться без имбиря. Во время кампании, которую все считали легкой прогулкой! Когда же такое было? А, еще в те времена, когда самцы погрузились в холодный сон, а атакующий флот находился на орбите Родины.
Неджас и Скуб оказались хорошими товарищами, самыми лучшими после его первого командира и стрелка. Они не знали, что у него имеется маленький флакончик с имбирем, надежно припрятанный под огнеупорным сиденьем в кабине водителя. Временами Уссмак сожалел, что пристрастился к тосевитскому зелью, но когда вокруг погибают благородные самцы, когда половина приказов, которые ты получаешь, абсолютно бессмысленна, когда тебе больно и скучно, когда ты совсем не хочешь идти в новое сражение, но знаешь, что у тебя нет выбора… Как же еще помочь себе в трудную минуту?
Он не адмирал, не капитан военного корабля и не великий стратег, но приказ отвести танки с позиций, которые они уже заняли, казался ему глупым. Они добрались до важной реки (местные жители называют ее Рейн) и собирались проникнуть дальше на территорию Дойчланда — и вот на тебе!