– Значит, ты тут совершенно одна? А мне показалось, что я слышал голоса, – отозвался он, взглянув в окно. – Вот сейчас.
И верно, гостю не показалось. Урсула знала, что сирены и эхидны, их ближайшие родственники, неплохо подражают человеческой речи, и даже пользуются ею в своих пакостных стараниях, только сейчас эльф слышал не их. Выглянув в окно, девчонка увидела, что у причала уже стоит знакомый ей небольшой драккар. «Буйный» – корабль двух надоедливых братьев, что вновь привезли ей что-нибудь с островов.
– Посиди здесь немного, хорошо? – с едва различимой мольбой в голосе произнесла девушка. – Я встречу их и сразу вернусь.
– Их? – спросил эльф, и не думая подниматься. – Я твой должник… Урса, – вспоминал он имя. – И если тебе кто-то докучает, скажи мне, и я буду рад разделаться с платой. Око за око, как говорят в этих местах, – добавил юноша тихо.
– Плата? – спросила та, не понимая. – Нет, мне никто не докучает, это хорошие люди. Просто я сейчас не хочу их принимать, нужно проводить побыстрее, без лишних слов.
«Без лишних слов» в его понимании – с болью и боем. Впрочем, об этом Карантир не сказал, он все еще оставался здесь гостем. Хозяйка дома вновь поправила юбку, стряхнула несколько крошек со старого шерстяного шарфа и укуталась в него поплотнее, чтобы выйти на улицу, к братьям. Ветер сегодня не избивал стены хаты, не гнал волны к берегу и не тревожил местных излишним шумом. Погода как раз для недолгой прогулки по спокойной воде.
Корова лениво подняла голову, заметив, что к дому вновь идут путники. Колокольчик зазвенел на ее шее, пес выглянул из-под дома, чтобы убедиться в том, что в его владениях царит покой и гармония, свойственные этому одинокому дому.
Темноволосые, широкоплечие, мокрые от пота братья шли навстречу хозяйке, неся в руках ящики с вяленым мясом, новенькими свечами, веревками, специями и прочей ерундой, нужной в хозяйстве. Урса не ждала братьев так рано и подозревала, что ускорению их возвращения служило то, что дома с ней теперь томился раненный в «большой битве» эльф.
– Ух, хлебом пахнет даже здесь! – выкрикнул старший из близнецов, едва заметив девушку. – Ты будто ждала нас, а, Урсула? Мы, правда, ненадолго, нам нужно вернуться к батьке на подмогу, но…
– Но уж булок-то мы бы с дороги поели! – перебил его второй.
Старый пес залаял, едва увидев знакомых «друзей», и Ялмар поспешил отшагнуть от его будки. Старая липа, растущая неподалеку, бросала на дом тень, но разглядеть оскалившуюся морду животного можно было даже в столь блеклом свете. Травнице прежде не приходилось им врать, чтобы быстрее спровадить домой, и сейчас, подбирая слова, она выглядела слишком сконфуженной. Помахав гостям издалека, та указала, куда поставить тяжелые ящики, и после выдавила из себя улыбку.
– Сейчас я вынесу вам сухую траву и немного рыбы, – отозвалась девушка, когда груз упал на землю. – Бычки тощие, но вкусные.
– Нашему батьке очень уж нравится, как ты их солишь и вялишь, – довольно признался один из гостей. – Но ты не гони лошадей, дай нам войти, отогреть руки.
– Нет! – поспешно, слишком поспешно отозвалась девушка. – Вы простите, у меня теперь много дел, мне некогда принимать гостей.
– Это из-за твоего мертвяка дел прибавилось? – спросил Одмар-младший, перекинувшись с братом недовольными взглядами. – Он еще не помер?
– Выглядел так, будто уже вот-вот. Мы, вообще, поэтому и приехали так быстро. Думали, что хоронить пора.
Полуэльфка закусила губу, чувствуя, что сказано что-то плохое. В тоне вопроса она слышала странную обиду, словно только что отняла у мальчишек что-то важное. Ялмар потупил взгляд, Одмар терпеливо ждал ответа, смотря травнице в глаза, словно желая пристыдить ее за не гостеприимство, а Урсула не знала, как той следует ответить. Время показалось ей слишком длинным, минуты тянулись, словно целые дни. Пес, почуяв неладное, снова издал тихий противный лай, и покусанный ранее гость сделал еще один шаг назад. Ощущать клыки зверя на собственной плоти вновь ему не хотелось.
Дверь заскрипела за спиной хозяйки дома, и оба брата осторожно воззрились на вышедшего «мертвяка». Бледный, с длинными черными волосами, Карантир напоминал им вампира, призрака, любую другую нечисть, способную утащить за собой на тот свет даже самого добродушного праведника.
– Не помер, – отозвался эльф, выходя во двор, к людям. – Я даже дальше от смерти, чем ты, если не начнешь следить за словами.
========== 4. Кровь эльфов ==========
Холодный ветер, не правивший этим днем, словно услышал незримую команду. Только эльф отворил двери, тот налетел на братьев, едва не сбивая их с ног. Воцарилось молчание, молчание, приправленное холодом непогоды и неприязнью, которые юноши питали друг к другу. Братья неловко переглядывались, явно стыдясь того, что живого человека записали в покойники, только извиниться они никак не решались. Урса же настороженно поглядывала в сторону порога.
Она не слышала его шагов, не слышала скрипа покидаемого стула, шороха сухой одежды, плотно прилегавшей к раненному телу. Только дверь выдала эльфа, решившего вмешаться в чужой разговор. Для любого другого то показалось бы мелочью, травница же нашла в этом настораживающий знак. Она долго жила здесь в одиночестве, коротала деньки в кромешной тишине, выживала средь сирен, и каждый шорох сулил ей опасность. В таких условиях учишься распознавать шаги полевой мыши, крик ночной птицы и вопль жертвы, а уж приближение высокого тяжелого эльфа Урсула должна была заметить за милю, за две, когда ветра нет.
Взглянув на пса, снова забившегося под дом, Урсула поняла, что и тот не заметил приближения эльфа. Животные чувствуют лучше, и те питали к незнакомцу страх. «Пустяки. Воображение разыгралось после сказок», – заверила себя девушка. Она вновь заставила себя улыбнуться, забыть о глупых подозрениях и взглянуть на братьев. Их появление раненого не напугало, лишь привело к стыду за высказанное ранее.
– Ну, ты уж звиняй нас, – произнес старший брат, не поднимая взгляда. – Просто у тебя такой вид был, что уже вот-вот…
– Да, мы ж не виноваты в том, что ты так на покойника был похож.
И в том, что такта в незваных гостях меньше, чем в шелудивом псе, ворвавшемся на хозяйский прием. Понимая, что конфликт исчерпан, эльф осторожно кивнул двум незнакомцам. Дерево за его спиной протяжно заскрипело, ветер рвался в бой. Молчание, казавшееся жителям островов неловким, для Карантира было чем-то обычным, вроде времени, что учитель дает ученику на передышку. Можно рассмотреть, с кем имеешь дело, и понять, что говорить впредь.
– Они не очень вежливы, но не злы, – произнесла травница полушепотом, чтобы услышал ее только Карантир.
Оба напялили на себя легкий доспех, хотя всего-то собирались доставить девчонке провиант с ближайшего острова. У этого явления нашлось бы лишь два возможных объяснения, оба из которых не делали положение навигатора лучше. Первое заключалось в том, что местность эта настолько опасна, что дом нужно покидать в полном обмундировании, вторая – в том, что юнцы рисовались перед хорошенькой полуэльфкой. Второе не шло на руку Карантиру лишь потому, что мнимая конкуренция сделает двух крепких ребят агрессивными. Агрессивными к нему, что еще не успел набрать сил после пережитого ранения.
– Я не в обиде, – отозвался эльф тише, чем хотел.
– Быстро ты все ж оклемался, – заметил один из братьев. – Правду, знать, говорят, что на вас заживает, как на собаках?
– Нет, – едва не оскалился юноша, оскорбившийся от дерзкого сравнения. – Просто мне повезло, неплохая травница попалась.
Урсула зарделась, но в глубине души знала, что ее заслуга тут минимальна. Эльфу помогла только его собственная магия, травница лишь позволила ему прийти в себя после перенесенных травм. Ялмар и Одмар, впрочем, далекие от врачевания, но близкие к деревенским россказням о том, что воина так легко не сломить, не ждали никаких иных доказательств.