– Ты, разве, не пригласишь их к завтраку? – спросил Карантир, указывая на гостей. – Кажется, они проделали долгий путь.
– Долгий! Вон, даже пришлый понимает, как мы умотались.
Голос эльфа звучал твердо, и сказать ему «нет» Урсула бы не смогла. Девушка потупила взгляд, чувствуя, что слишком легко идет на поводу, и все же виновато кивнула гостям с островов. Когда оба юнца проходили мимо эльфа, тот с радостью отметил: достают ему лишь до плеча, в бою у него преимущество. Травница, хозяйка дома, под недовольным взглядом эльфа и сама переступила порог, стараясь идти как можно быстрее, словно и она была на этой кухне гостем.
Стульев хватило, мебель в доме осталась еще с тех пор, как мать и отец были живы. Сладкий запах выпечки захватил все вокруг, и даже корова любопытно поглядывала в окно. Надеясь, что ей бросят подгоревшую корку. Братья охотно сели за стол, не дожидаясь, пока хозяйка дома укажет им на места. Голод командовал быстрее. Карантир проследовал за вошедшими и сел на собственное место, взяв в руки недоеденный ранее кусок хлеба.
Урсула подавала гостям еду, любопытно поглядывая в сторону эльфа. За то недолгое время, что она успела провести с ним наедине, девушка поняла: раненый не сильно-то жалует общество. Сейчас Карантир скрывал собственный дискомфорт за маской благодарности. Маской, которую никак не могли разглядеть братья, не привыкшие думать о подобном. Только… Только зачем ему это? У Урсы еще не было ответа ни на один вопрос, что застряли в ее голове.
– Ну, так что, расскажешь нам, где тебя так ранило-то? – аккуратно начал один из братьев, с жадностью откусывая кусок сыра. – Чтобы так мощно пробить грудину – нужна сила, как у берсерка, не меньше.
– В одной битве, – уклончиво ответил эльф. – Урса рассказала мне, что вы и сами – доблестные воины. Это верно?
Девушка слышала разговор, и могла бы нарушить его, озвучив, что не упоминала братьев вообще. Только что-то глубоко внутри подсказало ей: сейчас лучше промолчать и сделать вид, что все так и было. Если эльф солгал, значит, ему очень нужно, верно? А глядя в эти холодные глаза понимаешь: нужное он берет. Урсула поставила уже остывший противень с хлебом на стол и села вместе со всеми, чтобы молча следить за ходом чужого разговора.
– Верно! – с гордостью в голосе заявил Одмар-младший. – Все на островах воины, если подумать. Все, окромя больных, правда, – добавил тот, имея ввиду и друидов, и исследователей, и стариков. – Ты бы видел, какую резню недавно устроили Димуны в наших краях!
– Да, гнали их до самого Фаро, – подхватил младший из близнецов, глядя на Урсу. – Уж больно они распоясались, того и гляди начнут вглубь острова шастать за девками. Пора Керис их припугнуть.
– Ай, выдумал, – махнул Одмар. – Ей лишь бы лясы точить, эта за топор не возьмется, пока в двери не постучат.
Эльф ел молча, смотря за тем, как братья входят в разговор. Не нужно было иметь за плечами груз из десятков лет вовлечения в дворцовые интриги, чтобы понять, что у гостей на уме. Драки, пьянки и деревенские девки. Карантир осторожно улыбнулся, понимая, сколь прозаичны мысли у людей, окруживших его за столом. Неудивительно, что миловидная травница живет изгоем.
– Ну, она же организовала ту славную битву за Ласточку, правда? – спросил эльф, словно мечтательно отводя взгляд к окну. – Разве это не показатель мужества?
– А-а-а-а, – вздохнул Одмар. – Славный. Говорят, был бой. Да тут у нее, правда, выбора просто не было. Или демоны нас или мы их. Тут еще и Крах со своей Цирей, вроде как, носится…
– И Хьялмар. Да, за ней же, кажется, гнался ирод какой, – вставил младший брат. – Ну, теперь-то не погонится.
– Дикая Охота побеждена?
– Разгромлена, – довольно отозвался один из братьев. – Говорят, что голова короля демонов прокатилась по всему борту и рухнула прямо в воду. Ведьмак его прикончил после того, как демон Краха убил.
Король мертв… Охота окончена. Братья довольно переглянулись, а эльф не решился расспрашивать дальше. Впрочем, на что он надеялся? На победу Эредина в той глупой погоне за Львенком, на торжество высшей расы в мире, заточенном под человека? Если бы это произошло, людей на острове уже бы и не осталось. Карантир поднял взгляд, и заметил, что Урса только что от него отвернулась. Если бы Нагльфар забрал то, что ему причитается, эти хорошенькие глазки опускались бы к полу каждый раз, как Карантир появлялся в ее поле зрения. Из учтивости, даже не от страха.
Эльф отчего-то задумался о том, каким бы он был ей господином. Добрым и великодушным? Возможно, что иногда… Ветер крепчал: он гнул ветви деревьев за окном, и старший брат, видя, что стихия набирает силу, нервно поглядывал по сторонам. Свой драккар незваные гости оставили у самого берега непривязанным, и только сейчас младший из юношей вспомнил, что это может плохо кончиться, заперев тех на острове на несколько долгих дней.
– Нам, наверное, уже пора, – произнес один из братьев, кивнув Урсуле. – Спасибо хозяйке за угощение, и не забудь продукты в погреб убрать.
– Да, хорошо, – только и ответила травница, что никогда не нуждалась в подобных напоминаниях. – Передайте травы бабушке.
Когда юноши встали из-за стола, Урса принесла убывающим сверток, пахнувший одуванчиками, ласточкиной травой, и, самую малость, той самой крушиной. Дверь снова скрипнула, когда девушка вышла провожать братьев, и Карантир поспешил помочь полуэльфке выпроводить гостей прочь. Младший брат и Урса ушли вперед, в то время как раненый эльф и Одмар остались позади. Островитянин сбавил шаг, заставляя эльфа из учтивости сделать то же самое.
– Знаешь, а ведь мы с тобой даже не представились друг другу, – начал юноша, но не смог закончить.
– Это необязательно.
– Да, – заметил тот. – Да, верно, необязательно, мы ведь все равно не подружимся. Я вот что хочу тебе сказать, долгоухий… Если с Урсулой что-нибудь случится, понимаешь…
– Я не собираюсь отвечать на ее помощь каким-либо вредом, – отозвался эльф, едва сдерживая копившуюся в нем злобу.
– Для твоей же безопасности – мудрое решение, – ответил юноша, ускоряя шаг.
О, зря тот это сделал. За последние дни Карантир скопил внутри слишком много гнева, и каждая капля приближала его к всплеску. Сперва его одолела тощая полукровка, после – ее человекообразный опекун с глазами кота, затем прославленного навигатора Дикой Охоты бросили умирать в чужом краю, не вернулись и за бездыханным трупом, и в конце его, словно жалкую уличную собачонку, на берегу холодного океана подобрала деревенская травница без рода и племени.
А что происходит теперь? Невысокий, пусть и крепкий человечишка смеет угрожать ему, смеет запугивать, искренне считая, что может позволить себе роскошь громких слов, не подкрепленных делом? Словно чувствуя неладное, пес полуэльфки не желал вылезать из-под дома и провожать гостей злобным лаем, как то случалось в обычные дни.
Корова тихо мычала в сарае, так и не дождавшись хлебных корочек, а куры разбежались по делам, желая очутиться как можно дальше от происходящего. Звери прятались от него, пытались укрыться, и травнице тоже захотелось сбежать. Урсула и сама чувствовала, что в воздухе зреет угроза, но говорить об этом сейчас не желала никому.
– У твоей бабки очень болят ноги, – тихо произнес Ялмар, пока ветер перебирал в своих холодных пальцах светлые волосы травницы. – Она очень хотела приехать, чтобы посмотреть на тебя, но не может.
– Хотела, но не может… Какая прекрасная отговорка. И зачем бы ей на меня смотреть сейчас? – спросила девушка с нескрываемой обидой в голосе. – Она… Она никогда этого не хотела, понимаешь?