– День добрый, мисс Стрэндж, – благодушно отозвался он и обвел рукой зал. – Милости прошу к нашему шалашу простого домашнего быта.
Ага, как же, «простой быт». У нашего короля был личный дегустатор, у которого был свой личный дегустатор. Наш король, и никто другой, придумал объявить мышей вне закона, ввести налог на волосы в носу и ежечасно менять дворцовые шторы, чтобы «не облегчать работу шпионам».
– Мне бы следовало извиниться за тот злополучный инцидент две недели назад, – продолжал он. – У вас могло сложиться впечатление, что я использовал свою государственную власть ради победы в турнире.
Я дипломатично ответила:
– Кто старое помянет…
– Ваше великодушие делает вам честь, – прозвучал певучий голос королевы Мимозы. Не женщина – сама элегантность. Она держала себя со сдержанным достоинством, и в каждом ее движении сквозила такая грация, как будто она скользила по шелку.
Я поклонилась еще раз.
– Ваше Величество.
Король и королева были полными противоположностями друг друга. Только благодаря твердой руке королевы Мимозы Королевство Снодда пользовалось вполне себе приличной репутацией. В народе поговаривали, мол, королева согласилась выйти за короля и нарожать ему детей потому, что хотела обеспечить лучшую жизнь его подданным. Похвальная самоотдача – если это не пустые слухи, конечно. До замужества она была просто Мимозой Джонс, крепкой колдуньей среднего пошиба, и ходили разговоры, что она сама потеряла родителей в Войнах Троллей. Логично тогда, что она так активно занимается благотворительностью в пользу сирот.
Король-де планировал посетить казнь, назначенную на обед, и боялся, что мероприятие начнут без него, поэтому без лишних разговоров перешел сразу к делу:
– Поскольку вы и ваши волшебники отказываетесь идти у меня на поводу и вознамериваетесь применять магию в целях общественного благополучия, я вынужден смириться с тем фактом, что мои отношения с магами не могут долее оставаться односторонними вопреки моей воле. Жена, переводи.
– Король хочет сказать, – подхватила королева Мимоза, – что понимает, что не может вами командовать.
– Вот именно, – подтвердил король. – Но у меня есть дело чрезвычайной деликатности, которое нам необходимо обсудить.
Он повернулся к своей дочери, которая сидела и скучала, пока ей доделают уроки.
– Заюшка, подойди сюда, будь добра.
Принцесса закатила глаза.
– Чего опять?
– Ну сделай одолжение, золотце.
Принцесса величаво подошла. Мы с ней были ровесницами, но больше в наших биографиях не было ничего общего. Я провела первые двенадцать лет жизни, питаясь жидкой кашей, и делила комнату с шестьюдесятью другими девочками, а принцесса Шазин никогда ни в чем не знала недостатка. Она одевалась в самые изысканные шелка, мылась дождевой водой, импортированной за колоссальные суммы с Бали, питалась кушаньями, приготовленными мишленовскими поварами. Короче, на любую ее прихоть выделялся неограниченный бюджет. Страшно высокомерная девица, но прехорошенькая, с блестящими черными волосами, тонкими чертами лица и огромными пытливыми глазами. Лично мы не встречались, но у меня все равно было ощущение, будто мы знакомы, ведь стоило ей чихнуть или сходить на свидание с очередным неподобающим принцем, как об этом тут же наперебой кричали все газеты.
– Ну? – спросила принцесса капризным тоном и скрестила руки на груди.
– Знакомьтесь, это – Ее Королевское Высочество кронпринцесса Шазин Блоссом Хадридд Снодд, – объявил король, – престолонаследница Королевства Снодда.
Принцесса смерила меня взглядом, которого даже не всякие помои удостаиваются, и демонстративно избежала зрительного контакта.
– Надеюсь, меня не просто так оторвали от моих важных занятий.
– Принцесса, не отвлекайся. – Тон королевы не допускал пререканий. – Эта юная барышня – Дженнифер Стрэндж. Последняя Охотница на драконов.
– Как интересно, щас усну, – отозвалась принцесса, скучающе поглядывая по сторонам. – Волшебство уже сто лет как не в моде.
– Дженнифер заведует агентством Мистических Искусств «Казам». Она у нас барышня завидной отваги, смекалки и строгих принципов. У нее есть все, чего нет у тебя.
Принцессу как обухом огрели.
– Чего-о?
– Ты меня прекрасно слышала, – не отступала королева. – Беспечная жизнь распустила тебя и превратила в капризную и надменную девицу. Виновата в таком повороте отчасти и я.
– Мама, ты бредишь! – возмутилась принцесса. – Я и умная, и обаятельная, и привлекательная, да во мне никто души не чает. Эй, ты!