ОКОЦВЕТ
Среди зелёного мха он увидел цветок. Необыкновенный, небывалый. Он раскрыл три голубые лепестка, на изумрудном фоне похожие на прелестного мотылька. Слава никогда ещё не видел такого цветка. Он медленно приблизился к нему, стал на колени, хотел коснуться пальцем лепестков. Нежные крылышки встрепенулись, затрепетали, и цветок поднялся вверх. Он не давался в руки.
Мальчик оторопел от неожиданности. Летающий цветок? Где это слыхано? А, может быть, это не цветок, а чудесный мотылёк? Нет, под голубыми лепестками видны нежно зелёные листочки, длинный гибкий стебелёк. Вот она — сказка! Он, наконец-то нашел её. Старушка из волшебной избушки не встретилась с ним, а послала ему своё чудо. Надо поймать цветочек, рассмотреть его. Может быть, удастся принести его в село, показать Максиму Ивановичу. Тогда ему поверят. Поверят, что видел он избушку, бабу-ягу, огненный клубочек.
Слава погнался за цветком-мотыльком. А тот перелетал с куста на куст, с места на место. Вот он опустился на шиповник, среди пурпуровых ягод. Мальчик бросился к нему, исколол колючками руки. Цветок мелькнул над его головой, коснулся крылышками-лепестками щеки, словно хотел поиграть. Слава растерянно смотрел на него снизу вверх. Как же его схватить?
Послышался смех-звоночек. Откуда он?
Мальчик оглянулся. Неужели кто-нибудь его выследил? Нигде никого. Тишина над лесом. На Чёртову долину падают сумерки. Цветок начинает сиять нежным, чуть заметным светом. И снова слышится чудесный смех. Он доносится сверху. Неужели это смеётся цветок?
— Это я…
— Кто-то обращается ко мне, или это мне кажется? — взволнованно спросил Слава.
— Почему же кажется? — слышится ласковый ответ. — Ты ведь обращаешься ко мне, а я отвечаю…
— Это ты, цветочек?
— Я.
— А почему ты убегаешь от меня? — осмелев, радостно спросил мальчик.
— Я играю с тобой, — мелодично ответил цветок, опускаясь ниже. — Ты намеревался поймать меня, а я не хочу…
— Почему?
— Я не могу быть в неволе. Ты хотел отнести меня в село, чтобы показать людям. Это невозможно!
— Не понимаю…
— Небывалое нельзя поймать. Оно само приходит к тому, кто ищет. Ты поверил, ты захотел, пришёл сюда — и увидел. Зачем нести сказку тому, кто её не ищет?
Слава на мгновение задумался, в его глазах засветилась нежная улыбка.
— Я понял, цветочек. Не хочу нести тебя в село. Будь там, где тебе хочется. Но всё-таки скажи…
— Что, мальчик?
— Если бы кто-нибудь тебя поймал… насильно…
— Было бы горе…
— Кому?
Цветок молчал. Взмахнув несколько раз лепестками, опустился на зелёный ковёр. Мальчик присел рядом, боясь даже дохнуть. Голова кружилась от волнения и необычности происходящего. Он рассматривал удивительное творение или существо, ещё не понимая, как он слышит голос цветка, как отвечает он ему.
Лепестки засветились фосфорическим сиянием, раскрылись шире. Зашевелились серебристые тычинки, будто длинные ресницы. Славе показалось, что между лепестками цветка раскрывается глаз. Появляется блестящий белый ободок, на нём радужный кружочек и большой чёрный или тёмно-синий зрачок. Глаз мигнул несколько раз, взглянул на мальчика.
— Ты смотришь? — вскричал поражённый Слава, отодвигаясь от цветка.
— Почему это тебя удивляет? — сказал цветок. — Ты ведь смотришь на меня?
— Это непривычно… чтобы цветок смотрел…
— Вот видишь, — укоризненно произнёс цветок, — для тебя это непривычно… Вы — люди — хотите, чтобы всё было привычно, как у вас…
— Но так ведь не бывает, — пробормотал Слава. — Цветы не смотрят… и не разговаривают…
— А в сказке?
— Так это же в сказке…
— А ты теперь разве не в сказке?
— Твоя правда, — задумавшись, произнёс мальчик. — Сказать кому-нибудь — не поверит…
— А может, и поверит… — возразил цветок. — Сказка дремлет в сердцах многих людей…
— Бабушка Соломия поверит, — согласился Слава. — Она мне рассказывала такие истории…
— Ей и расскажи… Она не будет смеяться…
— Цветочек, а где ты вырос? Где ещё есть такие, как ты, цветы? — склонившись над ним, спросил мальчик.
Цветок снова промолчал. Впрочем, нет… Что-то слышится Славе. В глубине тёмного зрачка блестят золотистые искры, будто разгорается багряное пламя, колышутся тени. Нет, это не тени, это кони, а на них всадники. Развеваются флаги на копьях, слышатся ржание, крики. А потом песня… Рокочут-плачут струны бандуры, стонут высокие волны на море, на чайках несут рыцарей храбрых в край, далёкий, на смерть, на подвиг, на бессмертие. Искристо вспыхивает пламя, летят в голубом небе невиданные корабли. Не самолёты, не дирижабли, не ракеты, к которым привык глаз мальчика! Нет! Ясеневые корабли с гордо поднятыми резными носами, с узорчатыми парусами, что надувают на солнце цветистую грудь свою. И сидят на этих кораблях сказочные победители — народные герои. Нет для них ничего непреодолимого; ни драконы, ни змеи, ни коварство царей и вельмож — ничто не остановит подвига, на который благословила мать родная, земля любимая, сказка волшебная…
Слава вздохнул от волнения. Почему в глазе цветка он увидел всё это?
— Знакомо ли тебе, мальчик, то, что ты увидел? — спросил цветок.
— Да, милый цветочек. Это — наша сказка…
— В таком случае не спрашивай, откуда я. Прощай!
Он взмахнул лепестками и поднялся в нёбо, Слава рванулся за ним, протянул руки вслед.
— Постой, постой! Ведь мы так мало побывали вместе! Я ещё не налюбовался тобой!
— Сказка приходит неожиданно и так же исчезает, — засмеялся цветок, голубым огоньком скрываясь в чаще деревьев.
— Я ещё увижу тебя? — тревожно крикнул Слава.
— Пойдёшь — найдёшь! Посмотришь — увидишь! — пронеслось над лесом.
Мальчик возвращался домой задумчивый и грустно-счастливый. Мать о чём-то спросила его — он не услыхал. Отец отругал — Слава не ответил. Машинально хлебал то, что поставила перед ним мать, смотрел невидящим взором куда-то перед собой.
— Уж не сглазил ли кто тебя? — встревоженно спросила мать, прикладывая ладонь к его лбу. — Какой-то ты сам не свой стал! Ходишь куда-то по вечерам… Где ты бродил весь день напролёт?
— В лесу, — неохотно ответил сын.
— Я же говорил, — с иронией сказал отец, посыпая солью огромный ломоть хлеба и натирая его чесноком. Упали те небесные камни на нашу голову, а теперь к парню надо врача вызывать!
— Не надо мне врача! — буркнул Слава.
— Ясное дело, не надо, — согласился отец. — Я сам полечу. Сниму ремень, да такие припарки поставлю, что выдумки твои как рукой снимет.
— И скажешь такое, — вступилась за сына мать. — Напроказничал мальчишка, что ли? Что-то с ним стряслось, разве он виноват?
— Знает что-то наш Слава, — сказала бабушка Соломия. — По глазам вижу — что-то встретилось ему в Чёртовой долине. Правда?
— Правда, — выдохнул мальчик. — Я видел…
— Что же ты там видел? — недоверчиво спросил Отец, искоса поглядывая на сына.
— Цветочек…
— Какой ещё там цветочек?
— Волшебный. Такого никто не видел. Светится он, и три лепестка у него, и летает, — выпалил мальчик.
— Спятил! — стукнул ложкой по столу отец. — Определённо спятил! Где же это видано, чтобы цветок летал?!
— Правду говорю! — воскликнул Слава.
— Не кричи на ребёнка, — рассердилась на Славиного отца бабушка Соломия. — Он диво видел…
— И вы туда же…
— И я… Потому что знаю, — есть такой цветок!..
— Правда, бубушка? — обрадовался Слава и бросился к ней. Она обняла внука за шею, прижала к себе.
— Правда, внучек. Ты видел окоцвет!
— Окоцвет?
— Да!
— Что старое, что малое, — укоризненно вздохнул отец, облизывая после борща деревянную ложку. — Ну, пусть тешится, лишь бы не заболел…
— Это счастье, что сын твой диво увидел, — сказала бабушка, радостно улыбаясь. — Не всякому это даётся. Мало было таких людей, которые видели окоцвет. Когда-то его встречали чаще, а теперь что-то не слыхать…