Его слова, словно удар плёткой по лицу. Вот для чего меня берег отец — хотел, чтобы я умерла, и сделала Виктора Лефевра сильнейшим магом. А мать... Неужели отец и ее замучил до смерти?
— Адель, с тобой все в порядке?
Феликс приблизился и приобнял меня за плечо.
— Ничего. Переживу. Феликс, а почему «пришлыми» называют, а не резонаторами?
— На свободе такие, как ты, долго не сидят на месте. Они скитаются по свету, чтобы их не нашли. Приходят и уходят, как бродячие кошки.
— Кошки?
— Да, — на его губах заиграла улыбка, — За ними всегда следуют сумеречные коты. Это единственные маги, которые могут подчинять этих свободолюбивых кошачьих. Я стал догадываться, когда Ленар рассказал о твоем питомце.
В кустах хрустнула ветка. Мы обернулись. Я прижалась к Феликсу, испугавшись возвращения медведя. Почти у самой земли из кустов на меня смотрели восемь паучьих глаз.
— Сахарок, — позвала я кота. Помнила его в другом лике, — иди ко мне. Опять пришел спасать?
Мне навстречу вышел кот, но это был не Сахарок. Угольно-черная короткошёрстная кошка подбежала и стала тереться о мои ноги.
— Черная, как сама ночь, — задумчиво произнес фокусник.
Я взяла кошку на сгиб локтя. Она предано смотрела на меня глазами-блюдцами.
— Так и назову ее — Ночь.
Глава 8
Никогда не думала, что у животных одного вида могут быть совершенно разные характеры. Сахарок был ленивым лежебокой, который при удобном случае старался забраться ко мне на колени. Ночь — его противоположность: шустрая, любопытная и создающая проблемы на ровном месте. С ее появлением в цирке не стихали возмущения. Кто стащил с кухни мясо? Кто погрыз маты акробатов? Кто сломал дверь в птичнике и пытался съесть пернатых? Виновница всему — Ночь.
Хильда громко возмущалась, Феликс молчаливо не одобрял, Ленар предложил посадить смутьянку в клетку. Рабочие прозвали ее «тридцать три несчастья». И только мы с Марион души не чаяли в этом животном.
Непредвиденная стоянка в лесу продолжалась. Несколько рабочих нашли город и смогли принести нам необходимый провиант. В остальном дни состояли из однообразного ожидания, когда Лютик соизволит полететь.
Пёс-дракон с появлением Ночи стал совсем понурым. Лежал возле главного шатра и отказывался есть. Как ветеринар, Ленар не отходил от него круглые сутки. Какими только вкусностями и игрушками его не пытались расшевелить. Однако Лютик продолжал грустить.
Под вечер четвертого дня меня позвал к себе Феликс. В отличие от Ленара, с его комнатой было все в порядке. Она даже расширилась и стала еще богаче обставлена.
Фокусник предложил мне присесть, а сам закрыл дверь на замок. У меня появилось плохое предчувствие. Я боялась, что Феликс поддастся массовой панике и заставит меня прогнать Ночь и Сахарка.
— Я позвал тебя для серьезного разговора... — Мое сердце пропустило удар — ... я наблюдаю за работой Ленара и Марион, и мне кажется, что без твоего вмешательства у них ничего не получится.
Я собралась с мыслями, готовая защищать своих питомцев.
— Я не буду ничего делать с сумеречными кошками. Как бы я ни любила Люцифера, Сахарок и Ночь мне равносильно дороги.
Я невольно зацепилась взглядом за одежду мага — белоснежная рубашка с подкатанными рукавами, серая жилетка, брюки с идеальными стрелками. Мы почти неделю простояли в лесу с минимальным запасом воды и без благ цивилизации, а он одет так, словно на него работают лучшие модельеры и прачки Арты.
— Я не предлагаю тебе их выгнать, Адель. Я хочу, чтобы ты воспользовалась своей силой и помогла Люциферу вернуться в рабочий настрой.
— Сомневаюсь, что из этого получится что -то хорошее. Я даже не представлю, как это происходит.
— Не беспокойся, я тебе помогу. Нужно только немного потренироваться. Главное, чтобы об этом никто не узнал — в небольшом коллективе слухи разлетаются очень быстро.
Его слова звучали убедительно. Стоянка не идет на пользу никому. Отец с Лефевром ищут меня. Остаться здесь — огромный риск.
— Хорошо, я согласна.
— Тогда в полночь приходи в главный шатер. Можешь взять своих котов.
Я поспешно оставила шатер фокусника, стараясь не попадаться посторонним на глаза. Ленар препятствовал нашим встречам с Феликсом. Всячески подчеркивал, что я нахожусь под его руководством и не должна общаться с «посторонними». Памятуя о том, что вопрос моего самоопределения стоит остро, я старалась лишний раз не провоцировать полоза на конфликт.