— Нужно распределить обязанности и подготовить номера, — сказал Феликс. — Еще кто-то должен обойти деревню и расклеить афиши. Есть желающие?
В ответ лишь тишина. До деревни идти недалеко, но на эту работу уйдет большая часть дня. Куда практичней провести это время в подготовке к выступлению.
— Я могу пойти, — вызвалась добровольцем, — Ночь и Сахарок пропали, мне нечего репетировать. Я свободна.
— Ты будешь помогать мне на сцене в качестве ассистентки, — откинул мою кандидатуру Морлейн.
Не столько удивило новое назначение, сколько желание Феликса выступать. Этот хитрец что-то задумал.
— Я тоже готов вернуться на сцену, чтобы помочь, — сказал Ленар, игнорируя просьбу расклеить афиши.
— Я до сих пор помню свой пластичный номер. Готова выступать, — произнесла Санти.
Жером отвернулся и сделал вид, что не слышал просьбы об афишах. Остальные поступили так же.
— Работа ассистентки не такая уж сложна. Я расклею афиши, — настаивала я.
— Хорошо, но я пойду с тобой. Нам нельзя терять ни единого человека.
— А как же твоя нога?
— С ней все в порядке, — припечатал меня ответом.
Я замолчала. Не хочет, чтобы о нем заботились — не буду. В группе стали распределять обязанности зазывал, на которые все соглашались из-под палки. Я видела, как в глазах бывших артистов горела надежда вернуться на главную сцену. Пусть она была не так роскошна, как раньше, но ведь через какое-то время все изменится. И, возможно, кому-то подфартит вернуться под свет прожекторов.
На цирковой площади шли последние строительные работы. Я взяла лошадь за уздечку. Феликс выдал несколько увесистых стопок бумаг, которые мы погрузили на крылатого жеребца.
Втроем мы шли по проселочной дороге в центр селения. Погода словно надсмехалась над нами — солнце лучилось, приятный ветерок развевал волосы, а перед лицом то и дело пролетали бабочки. Только радуйся! Но на душе было серо и тоскливо.
Феликс шел рядом, стараясь скрыть свою хромоту.
— Что теперь будет со всеми нами? — не выдержала я молчания.
— Проведем представление. Лютик восстановится, и мы снова отправимся колесить по свету, — произнес задумчиво Морлейн.
— Но зачем? — остановила я лошадь, перегородив дорогу фокуснику. — Сейчас демон ослаб, и можно вырваться из его оков. Сколько нас всего — тридцать? Убери нас — останется двадцать восемь человек, среди которых должен быть главный кукловод. Он проявит себя, Феликс. Я уверена!
— Все намного сложней. Даже ослабленный цирк крепко связан временной петлей. С появлениям новичка немного нарушен ход, но все же это петля. Поймать демона можно в момент, когда ты будешь подписывать свой контракт. Я просил тебя дать мне время, чтобы приготовиться кое-что к этому дню. Я почти готов. Сейчас цирк ослаб, и это не идет нам на пользу. Цирк будет оттягивать момент подписания до тех пор, пока все не вернется на высший уровень.
— Значит, теперь ты хочешь, чтобы цирк «поправился»?
— Нам нужно, чтобы он подписал с тобой контракт. И сделать это нужно, пока не нагрянул твой отец.
Мои щеки заалели. В его словах не было упрека, но я чувствовала вину. Многие не поняли причины скорого бегства из города — я сама упрекала себя в этом. Ведь именно из-за меня столько хороших людей оказались в лапах демона дорог.
— Я не хотела, чтобы все так обернулось... Мне жаль... Прости...
На глаза выступили слезы. Феликс обнял меня, прижимая к груди. Нежно погладил по волосам.
— Ты не виновата, Адель. Цирк выбрал тебя, хотя было очевидно, что просто так тебя не отдадут. И это демон принял решение о судьбе остальных. Ты, как и все мы, лишь безвольная кукла.
Его слова, как бальзам на душу, успокаивали мою совесть. Я понимала свою ответственность, а после случившегося с еще большим рвением хотела вырваться и освободить заточенных демоном.
— Спасибо тебе. Я не знаю, как выразить всю глубину своей благодарности. Ты столько для меня сделал.
Он осторожно приподнял мой подбородок, глядя в глаза.
— Улыбки будет достаточно, — сказал, вытирая подушечками пальцев слезы с щек. Я натянуто улыбнулась. — А что это у тебя на носу? — спросил, пристально его рассматривая.
Я коснулась кончика, и в это момент на нем появилось что-то большое и красное. Не сразу поняла, как там оказался клоунский красный нос. Феликс озорно рассмеялся — это было его рук дело!
— Не вижу ничего веселого, — недовольно пробурчала.
— Улыбнись, Адель. Ты же представитель цирка. Должна соответствовать. Никто не придет на представление, если афиши будет расклеивать замученная угрюмая парочка.