Моя магия срывает преступную с моего тела и медленно, но верно выталкивает тучу из салона. На моих глазах последние индиговые волокна уползают в вентиляцию и швы вокруг иллюминаторов.
Синяя пелена исчезает, и я прерывисто вздыхаю, немного расслабившись, потому что самолет выравнивается. И пассажиры вокруг заметно успокаиваются. А я стискиваю зубы, чувствуя в голове легкое покалывание. Это единственный признак утраченной памяти.
– …я же сказала, вернитесь на свое место!
Голос стюардессы хрипл и пронзителен, она тычет в меня пальцем и мечет грозные взгляды, которые, полагаю, должны меня напугать.
Поздно. Я уже напугана донельзя.
Над головой крякает интерком.
– Извините, ребята, – пилот хихикает. – Просто маленькая локальная турбулентность. Похоже, что…
Моя царица… Я чувствую тебя…
Моя магия висит в воздухе, слабо мерцая. И я вижу, как коварная синева снова начинает просачиваться в салон.
– Нет, – шепчу я.
Чужая магия гладит мою. Нежно гладит.
Клянусь, я слышу бестелесный смех.
Да. Моя царица, вот и ты.
В считаные секунды индиго вплетается в мою оранжевую магию, сливается с ней, и дымка обретает цвет свежего синяка.
Как же я искал тебя.
Блин, что это за голос?
Услышь же мой зов, Императрица, и ПРИДИ КО МНЕ.
Самолет дергается – и начинает падать всерьез. Это совсем не похоже на маленькую турбулентность; ощущение такое, словно пилоты потеряли контроль над воздушным судном.
Люди снова кричат, и стюардесса отрывает наконец от меня взгляд, чтобы проинструктировать пассажиров о соблюдении техники безопасности.
Пользуясь тем, что она отвлеклась, несусь по проходу, натыкаясь на кресла по бокам, потому что самолет качает и подбрасывает. Не вполне понимаю, что делаю, пока не врываюсь в зону первого класса.
С кем бы я ни столкнулась, его магия сильнее моей. Я не надеюсь остановить атаку. В лучшем случае я смогу смягчить ее. Если кто-то действительно пытается стащить самолет с небес, я могу разве что попытаться подсобить железной птице приземлиться.
Поддайся… уступи… нам…
Чужая магия обвивает меня и даже, кажется, пытается проскользнуть внутрь. Хочет, чтобы я вдохнула ее, хочет оказаться как можно ближе. Это чертовски нервирует, и все же что-то в синей магии очаровывает, тревожит мои чувства.
Другие стюардессы тоже орут на меня, требуя, чтобы я вернулась на свое место. Пока что они не пытаются задержать меня физически, поскольку внимание их разделено между мной, прочими пассажирами и рискованными условиями ходьбы в салоне. Однако, чем ближе я подхожу к передней части самолета, тем яростнее становятся их голоса. Я уже у кабины пилотов, когда один из бортпроводников кидается наконец перехватить меня.
– Ты его останови, – указываю пальцем на мужчину. – Как руками оттолкни.
Направляю на бортпроводника свою магию. Мужчина спотыкается и плюхается на колени ближайшего пассажира. Чувствую спиной перепуганные взгляды, чувствую, как несколько человек поднимаются со своих мест, явно подозревая меня в скверных намерениях.
Моя магия взбрыкивает, усаживая этих заблуждающихся героев в их кресла.
В игре сейчас что-то помощнее и пострашнее, чем силы молодой ведьмы.
Ну иди же, маленькая ведьма. Мы не должны были разлучаться.
Голос подобен бархату, он уговаривает меня. От этого голоса у меня перехватывает дыхание.
Заставляю себя сделать еще шаг к закрытой двери кабины пилотов.
Протягиваю руку и даже не утруждаю себя рифмованным заклинанием.
– Откройся.
Магия выпрыгивает из меня, замок щелкает, и дверь распахивается.
Иди ко мне, Императрица.
Чуть не падаю на всякие рычажки и кнопки, когда индиговая магия вновь встряхивает самолет.
Один из двух пилотов – женщина – бросает на меня взгляд. Потом таращит глаза. Какая-то замедленная у нее реакция.
– Какого…
– А ну на место! Живо! – рявкает второй.
Позади еще несколько человек кричат мне, чтобы я вернулась на свое место.
Отталкиваюсь от приборной панели и указываю на двери:
– Закройся.
Дверь захлопывается, замок защелкивается, отрезая нас от салона.
Мужчина-пилот ошарашенно переводит взгляд с меня на расположенную в нескольких футах от нас дверь, которая закрылась словно сама собой. Глаза его расширяются, в них недоумение и капелька страха.
– Кто-то пытается стащить нас с неба, – говорю я, словно это объясняет мою собственную магию.