Проклятье.
Он мог позвать ее. Лиам остановился, думая над этой идеей. Лишь легкий шепот ее имени в воздухе. Это вряд ли можно считать вторжением, и она вправе его не замечать. Соблазнительно, крайне соблазнительно. Он подошел к двери, открыл ее и вышел на воздух.
Но Роуэн не станет его игнорировать. Она слишком великодушна и щедра. Если он позовет, она придет. Если он позовет, это покажет его слабость к ней.
Лиам убеждал себя, что это лишь физическая потребность. Лишь тоска по ее вкусу, запаху, формам. Даже если эти потребности становились настолько острыми, что вызывали беспокойство, это лишь из-за его собственной сдержанности.
Он всегда был с ней нежен. Неважно как горяча была его кровь, он обращался с ней осторожно. Когда все его инстинкты требовали взять больше, он сдавал назад.
Лиам говорил себе, что она хрупкая. Его обязанностью было контролировать ритм их занятий любовью, сдерживать ярость, которая может испугать ее.
Но он хотел большего, он жаждал большего.
Почему у него не может этого быть? Лиам сунул руки в карманы и начал расхаживать взад-вперед по крыльцу. Почему он не может вести себя так, как ему хочется? Если он решит — а решение все еще остается за ним — принять ее как супругу, она тоже должна будет принять его. Таким, какой он есть.
С него достаточно ожиданий, пока она ходит где-то там и игнорирует его. Пока он расхаживал, его нрав и страсть пробудились, становясь все жестче и беспокойнее. Этого было достаточно, чтобы сделать следующий шаг.
Настало время ей узнать, с чем она имеет дело — и в отношении его, и в отношении себя.
— Роуэн Мюррей, — прошептал он, прожигая воздух взглядом. — Тебе лучше быть готовой к такому, как я.
Он поднял руки и с яркой вспышкой света переместился к ней на крыльцо.
И тут же понял, что ее здесь нет.
Лиам зарычал, выругался, разозлившись на самого себя за то, что так явно продемонстрировал свою потребность в Роуэн, и на нее, потому что она не оказалась именно в том месте, где он ожидал ее найти.
Во имя богов, он ведь может это исправить?
Роуэн, улыбаясь, вышла из-за деревьев. Ей не терпелось рассказать Лиаму, что она встретилась с его отцом. Она представила, как они сядут на кухне, и он будет рассказывать ей про свою семью. У него так здорово получается рассказывать истории. Она часами могла слушать его музыкальный голос.
И теперь, когда она встретилась с его отцом, можно попробовать попросить его встретиться с другими членами его семьи. Он время от времени упоминал кузенов и кузин, так что…
Она остановилась, только что осознав происходящее. Белинда. Ради всего святого, в их первую встречу он сказал, что они в Белиндой родственники. Не значит ли это, что Белинда была…
— Ох! — Засмеявшись, Роуэн закружилась на месте. — Жизнь полна сюрпризов.
Как только она это сказала, ее смех взлетел вверх, воздух содрогнулся. Альбом выпал из рук уже второй раз за день. «Землетрясение?» — тут же подумалось ей в приступе паники.
Она почувствовала, как ветер усилился и закружил ее. Перед глазами вспыхнул ослепительно яркий свет. Она пыталась позвать Лиама, но его имя застряло у нее в горле.
Затем она обнаружила себя в его объятиях, вокруг все еще сиял свет и кружился ветер. Лиам припал к ее губам.
Она не могла дышать, в голове не осталось ни одной четкой мысли. Грохот сердца в груди отдавался эхом в голове. Ноги болтались в воздухе, так как он поднял ее над землей с силой, которая одновременно казалась и небрежной, и ужасающей.
Его рот был грубым, жестким и голодным, ловя каждый ее вздох. Он был у нее в голове, запутывая мысли, соблазняя их так же, как соблазнял ее тело. Не в силах отделить одно от другого, она задрожала.
— Лиам, подожди…
— Возьми то, что я даю. — Он отвел ее голову назад, позволив увидеть устрашающий огонь в его глазах. — Желай меня таким, каков я есть.
Он терзал ее горло, подгоняемый каждым ее беспомощным всхлипом. И одним лишь сознанием яростно довел ее до вершины. Когда она вскрикнула, он опрокинул ее на кровать. Ее волосы распустились, как ему больше всего нравилось, и лежали вокруг ее головы подобно блестящему озеру. От смеси страсти и страха ее глаза стали огромными и темными, как полуночное небо.
— Дай то, что мне необходимо.
Когда ее сознание прошептало согласие, он взял все.
Жар накатывал волнами, будто то и дело, сжимая их в кулак. Когда он увлек ее за пределы цивилизованности, осталась лишь огромная масса мучительных ощущений. Сейчас он был волком, разрывая ее одежду. Если не по форме, то по темпераменту. Дикий и беспощадный. Когда он захватил ртом ее грудь, она услышала рычащие звуки, доносящиеся из его горла.