Отличную фигуру незнакомца портил легкий перекос в плечах. Не горб, но заметно.
Но окончательно вывело из себя меня даже не это. Инстинкт самосохранения злую шутку сыграл!
От страха наблюдательность обострилась. Взгляд выхватил широкий черный плащ, небрежно брошенный на подлокотник дивана. Затем — колышущуюся за окном ветку с сочными зелеными листьями.
Он «ненормальный»!
Мы в Бастионе!
Чувствуя, как сердце испуганно бьется где-то в горле, я метнулась к окну, чтобы подтвердить свою догадку или опровергнуть ее.
Точно. Зелень кругом, небо усыпано мелкими бисеринками звезд, и совсем нет тумана.
Больше мне не дали ничего разглядеть, схватили за локоть и отодвинули в сторону, потом с шумом задернули шторы. Это несомненно отрезвило. Я здесь явно не за тем, чтобы красоты разглядывать!
— Ты — принц! — Да, моя наблюдательность бьет рекорды. Но кем еще мог оказаться этот… с кривой спиной и шрамом на половину лица?! Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что, когда он встал, неровность в плечах сделалась почти незаметной. Горба, которым в детстве пугала меня мама, у королевского отпрыска не было.
И вообще, не такой уж он и урод… Так, Катарина, стоп! Переоценку ценностей отложим на потом.
— Просил же не кричать! — тут же зашипели на меня и руку из захвата не выпустили.
Больно!
— А, между прочим, за упоминание беса вслух язык прижигают и штраф налагают, — уже шепотом невесть на что пожаловалась я. — И ты не совсем такой, как в народе говорят. Или я сейчас должна поклониться и сказать «ваше высочество»?
Я несла откровенную чушь и никак не могла остановиться. Все от нервов! И его рука не хуже головешки жгла локоть даже через ткань. Впрочем, не через ткань, платье и в этом месте порвалось…
— Тоже слышала про горбатого карлика? — усмехнулся принц.
На что получил в ответ невнятное движение плеч. Положим, про карлика я ни сном ни духом. А вот о том, что у него большущий горб, уродливое лицо, и вообще это все потому, что мироздание наказало его мать за сотни отнятых жизней, так в северных провинциях говорят.
— Что я здесь делаю? — спросила все тем же шепотом. — Ты «ненормальный»? Это ты перенес меня сюда?
Самоубийство говорить такое королевскому сыну, но я сказала.
А он кивнул. Подтвердил!
— Но ты ничего подобного сейчас не сказала, а я не слышал, — продолжал шипеть будущий правитель королевства, и в голосе его слышалось напряжение. — Прости, случайно вышло.
— Случайно?! — Мой голос сорвался на визг.
Осуждающий взгляд черных, как угли, глаз заставил заткнуться.
— Да, Катарина, случайно, — терпеливо повторил принц. — Я видел тебя в парке и с тех пор никак не могу выкинуть из головы. И вот… ты здесь.
Однако из всего сказанного мой разум смог воспринять лишь одно.
— Ты знаешь, как меня зовут! Ты следил за мной!!!
Единственный сын жестокой королевы и наследник престола болезненно поморщился. Не приучен он к женским истерикам.
— Да, Катарина, я навел справки. И прости, что напугал тем утром. Сам не заметил, как ноги принесли под твои окна. Кстати, если тебе интересно, меня зовут Тенмар.
Интересно мне не было.
Камнем на голову обрушилось осознание. Он принц. Я видела его лицо, узнала имя и стала невольной носительницей тайны. Если ему хватило выходного, чтобы «навести справки», значит, у этого человека много власти. А вдруг он про меня все-все знает? Имеет ли это значение теперь?
Меня затрясло, по щекам покатились горячие капельки.
— П-пожалуйста, не отдавай меня им…
— Эй, ты что?.. — От удивления Тенмар даже руку мою отпустил.
Поздно! Рыдания было уже не остановить.
— Пожалуйста. — Я вцепилась в шелковую рубашку и встала на носочки, чтобы видеть его глаза. — Я никому не скажу, честное слово! Ну хочешь, можешь вообще отослать меня назад в провинцию, только отпусти. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!!
А он, наоборот, схватил за плечи и хорошенечко так встряхнул. Очередной всхлип застрял в горле, и я закашлялась. Рука ощутила холодок стакана, из которого раньше пил сам принц. Следовательно, ничего опасного там быть не может. И я залпом влила в себя коричневатую, резко пахнущую жидкость.
Горло опалило, словно металлическим обручем стиснуло. Я согнулась и какое-то время хватала ртом воздух. Зато истерика сошла на нет, оставив после себя только слабость, новую волну озноба и неприятную тяжесть во всем теле.
— Теперь я знаю, что с алкоголем ты не дружишь, — не очень удачно пошутил новый знакомый и толкнул меня в кресло. То самое, из которого только что встал сам.