— А сейчас у нас будет танцевально-музыкальная практика! — с этими словами Толя включил новую пластинку и запустил цветомузыку.
Заиграл легкий джаз.
— Что-о… — протянул Макс, — джаза еще тогда не было!
— Ну мы же немного сдвинули года, — сказал Толя, отбивая ритм ногой, — и это Новоорлеанский джаз, зарождение 1890-х годов. Так что норм! Давайте-давайте! За наших предков, кто открыл для нас новые земли!
И он позвал всех в круг, комично танцуя и изгибаясь. Остальные участники двигались скованно и зажато, постоянно отводя взгляд, но Толя не оставлял никого без внимания. Он поочередно вытаскивал каждого в центр и заставлял танцевать под эту странную, но завораживающую джазовую композицию.
Это лучший день в ее жизни. Ну вот опять она за своё. Себе-то не ври, у тебя были… Нет, лучший. Лучший.
Танцевальное безобразие закончилось, и все принялись, не торопясь, собираться домой. Карина наделала много финальных фотографий, и начала помогать Соне снимать плакаты. Заворачивая один из плакатов в рулон, она снова остановила взгляд на остатках земли под ногтями Сони. Оформительница вечеринки заметила это.
— Бесполезно очищать. Как приду, сразу забивается, — сказала Соня, поглаживая кисти и аккуратно складывая их одна в другую.
— А если в перчатках? — предложила Карина.
— Пробовала, но так я плохо чувствую землю, — сказала Соня, — а мне как-то хочется… прикоснуться, что ли.
Карина с пониманием кивнула. Внезапно Соня на мгновение застыла, посмотрев куда-то вдаль, а затем сказала:
— Знаешь, сегодня впервые с самого утра я не думала о той ситуации. Вообще.
— Ого! — восхитилась Карина, — Это здорово, это шаг вперед!
— Да… — улыбнулась Соня, все еще смотря в пустоту.
— Я тут подумала, — сказала Карина, — а может, тебе можно помочь? С растениями? Я бы с удовольствием посадила что-нибудь в лесу.
— Что ты там садить собираешься? — спросил Толя, проходя мимо.
— Растения! — повторила Карина.
— Ну если ты хочешь, то, конечно, — лицо Сони оживилось, наполняясь светом.
— Мы можем и вас привлечь! Почему бы клубу не помогать и растениям тоже? — озвучила Карина всем остальным, которые подошли к ним поближе. — Но это правда значит, что надо выделять больше времени.
— Я за любые встречи! Пусть даже просто потупить на диване в стену, — быстро поднял ладони Толя.
— Полностью поддерживаю, — закивал Макс.
Остальные тоже промычали согласительные фразы.
— Будет ботанический клуб коллекционеров механических картографических инструментов, — еле выговорил название Жаргал.
Спустя полчаса участники клуба наконец-то собрали свои вещи и, обнявшись на прощание, разошлись по домам. На этот раз Карина согласилась на предложение довезти ее до дома.
Прежде чем покинуть компанию коллекционеров, она обратилась к Жаргалу с просьбой забрать фотоаппарат домой, чтобы выгрузить все снимки и выбрать лучшие из них. И сразу по возвращении в квартиру уставшая, но полной решимостью, Карина принялась за это задание.
Снова некоторые фотографии твердых блюд стали вызывать у нее чувство напряжения.
Она размышляла о том, что уже давно не ест твердую пищу. Когда это началось? Почему? Почему она этого не помнит? Это всегда ей казалось нормальным, просто таким нестандартным вкусовым предпочтением. Но теперь ей кажется…
НЕТ.
Теперь, мне кажется…
НЕТ. НЕТ. НЕТ.
Да. МНЕ кажется, что со мной что-то не так.
В груди Карины застучали барабаны, а на лбу появилось несколько капель холодного пота. Она будто прорезала паутину перед собой и внезапно начала видеть четкую картинку. Ее глаза рьяно забегали по комнате в поисках ответов.
— Мам! — она резко встала, направляясь к маме в комнату, — Мам! Ты помнишь, когда я перестала есть твердую еду?
Мама, развалившись на диване, смотрела старый антенный телевизор:
— Откуда я знаю? Ты уже давно эти глупости творишь.
— Но ведь у меня и правда строение глотки такое, что я не могу глотать твердые куски? — не отставала Карина, сильно жестикулируя руками, — Я помню, что задыхалась и мне приходилось вызывать рвоту.
— Нормальное у тебя строение, — ворчливо ответила мама, — чавкаешь много, что рот выглядит неподобающе, вот и всё.
Бурлящая кровь пронеслась по венам Карины, раздражая каждую клеточку ее тела. Лицо вспыхнуло огненно-красным, но она не совсем понимала отчего. Она хотела было что-то еще спросить, но язык застыл и не смог выдавить ни слова. Она резко развернулась и ушла в свою комнату.