Клетчатое пальто с Джоном стояли вместе. Не просто стояли — они были вместе, это сразу видно. У Джона была её скрипка — вот она, наконец-то Лёлька её увидела.
Лёлька даже не расстроилась. Конечно, девушка его намного старше; но она такая красивая! Странная, конечно, пара — скейт и французская машина…Эх, Джон, Джон! Ну, значит — так надо. Они очень разные; и вместе с тем — как будто в чём-то совсем одинаковые. Оба как будто с другой планеты, и оба такие красивые.
— Ну, не переживай, — сказал ей Джон. — Надо ехать — значит, надо…
А она сказала:
— Удачи, Джон! — и пошла к выходу.
И вдруг он догнал её:
— Мама, стой! Ключи забыла…
Мама?!! Вот этого точно не может быть. Она же совсем не взрослая как будто…
… Выходит, он тоже живёт у Лёльки за стенкой?! И слышал их Весеннюю сонату?
… А кто теперь объяснит, почему скрипка осталась у Джона?!
Откуда ни возьмись — Антошка:
— Лёлища, ты уже здесь! — и Джону: — Привет, Джон, играешь сегодня? — тот кивнул. — «Кампанеллу», да?
— Опять «Кампанеллу», — развёл руками Джон.
Джон! Играет сегодня!
— Лёлька, а там пустой класс есть — пойдём, поиграем! — обернулся Тошка к опешившей Лёльке.
— У тебя же концерт вроде бы…
— Да что концерт — через час ещё; что же мне, целый час сидеть и дрожать? Пойдём, правда, поиграем — что же я, зря тащил с собой Бетховена?! Давай, я мигом — только ключ от класса возьму!
Он умчался, а Лёлька смотрела на Джона и не могла поверить. Она даже сейчас не могла представить его со скрипкой (хотя потом, на концерте, оказалось — ему так же ловко со скрипкой, как и со скейтом). А он смотрел на неё — и тоже не мог поверить; Лёлька и Бетховен! — тоже было не так и просто представить её за роялем.
«Неужели — ты?» — спросил он одними глазами.
«Ага, я», — ответила Лёлька, тоже глазами.
А может, никакого такого разговора и не было, а Лёлька всё придумала.
Тогда Джон спросил по-другому, не глазами. Но и не словами. Он улыбнулся и засвистел Весеннюю сонату.
И в первый раз увидел, как Лёлька широко улыбается ему в ответ.
Панкратьев
— Ты совершенно не умеешь работать! Тебе всё слишком легко даётся, а работать ты не умеешь!
И это они мне говорят потому, что я с больным горлом собралась в школу идти.
— У меня контрольная, — говорю, — третьим уроком. По алгебре.
— Тогда иди только на алгебру, и сразу домой!
— А последний — инглиш, — упрямо говорю я. — И так много пропустила.
— Но я же договорилась с Капитолиной! Она поднимется…
(Как поднимется, так и спустится, тихонько бормочу я, чтобы мама не слышала. Меня бы кто спросил, договорились они!)
— Сама теперь ей звони, мне неудобно! — говорит мама.
— У меня голоса нет, — сиплю я.
Мама вздыхает и берёт телефон:
— Капитолина Валентиновна! Извините, но Сонечка в школу идёт. Да, контрольная какая-то… Да-да, совершенно не тому учат! Тестовая система… ЕГЭ… Бедные дети…
Понеслось… Вот же — а когда Капитолина три часа компостирует мне мозг, так дети не бедные! И в ЕГЭ ничего такого страшного нет. Данька сдал нормально, а я что — тупее его?
И «Сонечка», как же я это ненавижу. И Капитолина Валентиновна. Слышите? Слышите, как вам будто два раза надавили прямо в солнечное сплетение?… Капитолина Валентиновна. В общем, я сбежала от неё в школу. Маме обещала, что на уроках буду сидеть в шарфе и в шапке. Да-да, в шапке! Лучше сидеть в школе в шапке, чем Капитолина.
Я шла к третьему уроку и думала — как же хорошо тем, кому всё не так легко даётся. Они спокойно ходят себе, например, в музыкальную школу, два раза в неделю. И от них особо ничего не требуется. Сыграл и сыграл, четыре. И умница, пойдём отметим.
И никто из них не живёт с Капитолиной в одном доме. И она не устраивает им специальность каждый день.
Она живёт двумя этажами ниже. Я всё думаю — а если бы прямо под нами? Вот был бы ужас! Она бы слушала там целыми днями, занимаюсь я или нет. И стучала бы мне в потолок. Шваброй. Ей бы пошла швабра.
Вот в прошлую субботу приехал Данька, единственный человек, с которым я вообще могу нормально поговорить. Он теперь студент, в Москве учится и приезжает раз в сто лет.
И тут приходит Капитолина. И говорит: мы будем с Соней заниматься! Даня ей в ответ — я вообще-то к человеку в гости пришёл. А Капа пошла маме жаловаться, какой он нахал.
В общем, слушал мой Данька два часа, как мы занимаемся. За стенкой. Потом говорит: ну она у тебя и компрессор!