— Пожалуйста, милорд, — искренне промычал он голосом, приглушённым моей грудью. Я по-прежнему не отпускал его. — Значит ли это, что вы увидитесь с Королевой?
— Не-а, — ответил я, и, оттолкнув его, снова захлопнул перед ним дверь.
Пенни сидела у камина. Ей всё ещё было трудно сохранять тепло.
— Кто был у двери? — спросила она меня.
— Просто Питэр, — сказал я.
— Чего он хотел?
— Просто нужно было моё одобрение, чтобы разобраться с несколькими мелочами, — спокойно сказал я, подмигивая ей.
Она подозрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
— Это может подождать, — сказал я ей. — Мир выживет без нас ещё несколько недель.
Взяв мою руку своей, она кивнула. Я сел рядом с ней, и она прислонилась ко мне. Меня пугало то, насколько холодной она была наощупь. Айрин снова заплакала. Я ещё не успел о ней позаботиться.
— Тебе лучше поспешить, — с бледной улыбкой сказала Пенни.
Тем вечером, после ужина, Пенни заснула рано. Это случалось каждый вечер, а ещё она часто дремала днём. Её сила всё ещё не вернулась, и у неё начался кашель. Я беспокоился, что болезнь может забрать её раньше, чем она поправится.
— Пап? — сказал Мэттью, пока мы сидели в гостиной. Мы наблюдали за тем, как Коналл играл в какую-то изобретённую им игру с помощью двух палок и камней. Она казалась бессмысленной, но ему она нравилась.
— Да?
— Мама умирает? — сказал он со своей обычной прямотой.
— Нет, — сразу же сказал я, вкладывая в свой голос всю ту уверенность, которой у меня не было. — Она просто слаба, потому что отдала мне слишком много своего эйсара, своей энергии.
— Но ты сказал, что с тобой было то же самое, верно? — спросил он. Я поведал детям сокращённую версию своих мытарств, но с менее яркими описаниями.
— Ты говоришь про тот момент, когда Мал'горос забрал мою силу?
Он кивнул.
Я сделал глубокий вдох:
— Там было по-другому. Он вытягивал эйсар, собранный моим магическим конструктом. Мой «источник» оставался защищённым, изолированным внутри магической клетки. Твоя мать дала мне эйсар прямо из своего источника, из того места, которое поддерживает в нас жизнь. Так понятнее?
Он снова кивнул:
— Она поправится?
— Поправится, — сказал я. Я на это надеялся. Иногда, когда пламя жизни слишком слабело, оно истаивало и гасло. Её пламя едва горело, слишком близко подойдя к полному потуханию, чтобы быстро восстановиться. Подобно человеку, разводящему огонь в промёрзшей глуши, я мог лишь защищать его от ветра, и продолжать подбрасывать свежий трут.
Близнецы чувствовали то, что я делал, отсюда и их обеспокоенность. С тех пор, как я вернулся с Пенни, я постоянно держал вокруг неё лёгкий щит. Когда она спала, я оставался рядом, согревая её не только физическим контактом, но также тонким ручейком эйсара. Я хотел дать ей больше, но я кое-чему научился до и после того, как умер Маркус. Примерно так же, как моя аналогия с огнём, насильно вливая в неё слишком много, я мог затопить её, и в конце концов вызвать эффект, противоположный желаемому.
Я считал, что она поправится, но далеко не был уверен в этом, и лишь время могло сказать. Пока она не поправится, я не собирался никуда отлучаться.
Ещё две недели прошли без особых перемен. Пока Пенни поправлялась, я проводил часть своего свободного времени, осматривая дикую местность вокруг нашего изолированного домика. Короткий визит нескольких сотен беженцев нанёс лесу значительный ущерб. Некоторые деревья были срублены, а подлесок во многих местах был убран, чтобы разместить навесы и другие временные строения.
Хотя я не мог их винить. Если ты в лесу с семьёй, то будешь делать всё необходимое, чтобы оставаться в сухости и тепле. Мы с близнецами исследовали местность, убирая часть сухостоя и очищая повреждённые области. Также беженцы оставили после себя поразительное количество мусора. Часть его мы сожгли, остальное — закопали.
Естественно, мы пользовались для этого магией, и я был рад возможности увидеть, как мои дети учатся пользоваться своими способностями. Магия Мойры проявилась лишь непосредственно после моей неудачной трансформации, а у Мэттью она появилась ещё позднее. Это было моей первой возможностью увидеть их в деле, и я находил это завораживающим.
Уолтэр научил Мойру кое-чему из того, что ей нужно было знать, но её знания всё ещё были очень ограниченными. Расчистка подлеска, превращение брёвен в дрова и уборка мусора — вместо раздражающей рутины это стало для нас особым способом восстановить наши семейные узы. Я начал учить их лайсианским словам, давать советы, и показывать им свои предпочтения в том, как всё это делать.