Найдя большую коробку мешков для мусора, я их использовала для упаковки тех вещей, что с собой не брала. Набив мешки, я выставила их на галерею, чтобы квартиру не захламлять.
Начала я работу около полудня, а потом время потекло быстрее, когда я сообразила, как управляется си-ди плеер Хедли. Большинство записанных у нее исполнителей никогда не были в моем основном списке, что не удивительно, но послушать их было интересно. У нее куча была сидишников: «Ноу даут», «Найн инч нейлз», Эминем, Ашер.
Я приступила к комоду в спальне, когда только начало смеркаться. На миг я остановилась у галереи, любуясь на тихий вечер, глядя на город, пробуждающийся к ночи. Новый Орлеан сейчас — ночной город. В нем и раньше кипела бурная ночная жизнь, но сейчас здесь — центр нежити, что изменило весь его характер. Почти весь джаз на Бурбон-стрит исполняется руками, в последний раз видевшими солнце с полсотни лет тому назад. В воздухе слышались неуловимые отголоски нот, музыка далекого веселья. Какое-то время я посидела на галерее, прислушиваясь и надеясь, что мне удастся немножко посмотреть город, раз уж я здесь. Новый Орлеан — совершенно особый город, других таких нет во всей Америке. Так это было до наплыва вампиров, так это осталось и сейчас.
Вздохнув, я поняла, что проголодалась. Конечно, у Хедли в квартире еды не было, а пить кровь меня не тянуло. Мысль просить Амелию мне не улыбалась. Может, тот, кого пошлют за мной от королевы, не откажется отвезти меня в продуктовый магазин. А пока стоит принять душ и переодеться.
Повернувшись, чтобы войти в дом, я увидела заплесневелые полотенца, которые выставила накануне. Запах от них стал сильнее, что меня удивило — я думала, что запах должен ослабеть. А сейчас у меня дыхание перехватило от омерзения, когда я взяла корзину в руки. Их я собиралась постирать. В углу кухни стояла стирально-сушильная машина с сушилкой наверху, как бастион чистоты.
Я попыталась вытряхнуть в нее полотенца, но они ссохлись в ком. В раздражении я дернула за торчащий конец одного полотенца. Почти без сопротивления вещество, скреплявшее складки, поддалось, и у меня перед глазами развернулась синяя махровая ткань.
— Ой, черт! — громко произнесла я в тихой квартире. — Только не это.
Высохшая жидкость, слепившая полотенца, оказалась кровью.
— Хедли, — сказала я. — Что же ты наделала?
Запах был так же ужасен, как и потрясение. Я села на маленький столик. Хлопья засохшей крови осыпались на пол, прилипли мне к рукавам. Мысли полотенец я читать, слава Богу, не умею. И мое состояние тоже не слишком способствовало здравому смыслу. Мне нужен… колдунья мне нужна. Вроде той, кого я сегодня утром выпорола и выставила за дверь. Ага, именно такая.
Но сперва надо проверить всю квартиру, нет ли в ней еще сюрпризов.
Как же. Были в ней сюрпризы, были.
Тело в чулане в коридоре.
Запаха не было совсем, хотя труп — принадлежащий молодому мужчине — наверняка находился здесь все время после смерти моей кузины. Может быть, это был демон? Но он совсем не был похож ни на Дианту, ни на Гладиолу, ни на мистера Каталиадиса. Если полотенца начали вонять, не должен ли он тогда… а, ладно, может, мне просто повезло. На это мне все равно придется искать ответ, и я подозревала, что он находится на нижнем этаже.
Когда я постучалась к Амелии, она открыла тут же, и я, глядя ей за плечо, заметила, что ее квартира, с той же, естественно, планировкой, что у Хедли, полна ярких цветов и энергии. Она любила желтое, кремовое, коралловое, зеленое. Мебель современная, очень мягкая, а деревянные ее участки отполированы до полной невозможности. Как я и предполагала, нигде ни пятнышка.
— Да? — спросила она этаким покорным голосом.
— Вот что, — сказала я, будто протягивая оливковую ветвь. — У меня тут проблема. Подозреваю, что у вас тоже.
— Почему вы так говорите? — спросила она. Открытое лицо замкнулось, будто это могло закрыть от меня ее мысли.
— Вы наложили на квартиру заклятие стазиса? Чтобы все оставалось, как было. И сделали это до того, как защитили ее от взломщиков?
— Да, — осторожно согласилась она. — Я вам так и сказала.
— Никого не было в квартире с той ночи, когда погибла Хедли?
— Ручаться честным словом не могу, потому что очень умелая ведьма или колдун могли бы это заклинание взломать. Но насколько мне известно, здесь не было никого.
— Так вы не знаете, что запечатали в ней труп?