Алана: Нет. Ты можешь разобраться с этим.
Перед тем, как я блокирую свой телефон, появляется сообщение от агента по недвижимости, сообщающее мне, что он попросил всех предоставить ему свои лучшие предложения.
Уже? Как это возможно?
Я сразу же звоню ему.
— Алана! Вы не поверите.
— Что?
— У нас был кто-то, кто сделал предложение на два миллиона долларов.
— Два? — я хватаюсь за плечо Вайолет, чтобы успокоиться. Когда я снизила цену до миллиона, я ожидала, что едва ли получу что-то сверх запрашиваемой цены, но чтобы кто-то предложил вдвое больше?
Я могу упасть в обморок.
Я чувствую волнение агента по недвижимости по телефону.
— Да! Я попросил других покупателей, заинтересованных в недвижимости, представить свои окончательные предложения в течение следующего часа.
— Но…
— Это наилучший сценарий.
Для него или для меня? Исходя из того, сколько он взимает, агент уйдет с кругленькой суммой, как только все документы будут оформлены, особенно если покупатели поднимают цену.
Мой телефон вибрирует от нового сообщения от Кэла.
Кэл: Я только что слышал, как один из покупателей упомянул, что он планируют снести дом до фундамента и полностью перестроить его, потому что он предпочитает современную открытую планировку. Ты уверена, что не хочешь встретиться с ним?
Я вскакиваю.
Черт возьми, нет. Я отказываюсь позволить любому, кто хочет купить дом, снести его.
Вайолет бросает на меня быстрый взгляд.
— Что случилось?
— Не могли бы вы все немного присмотреть за Ками? Мне нужно кое-что обсудить с покупателем дома.
Уайтт отмахивается от меня, как будто это не имеет большого значения.
— Мы собираемся устроить прогулку за мороженым, если ты не возражаешь.
— Да, конечно. У нее на кровати выложен комплект чистой одежды, — отвечаю я через плечо, прежде чем направиться к главному дому.
Через мой труп кто-нибудь купит дом только для того, чтобы снести его. Мы с Кэлом не проходили через процесс переделки всего этого, чтобы кто-то мог стереть всю историю и очарование, которые мы так чертовски старались сохранить.
Я бы предпочла выбрать человека с самым дешевым предложением, которому, возможно, действительно понравится это место, чем отдать его тому, кто не оценит его.
Я захожу в дом, ожидая увидеть людей, бродящих по собственности. За исключением того, что я захожу через заднюю дверь, единственный человек вокруг — это агент по недвижимости, который стоит у кухонной стойки с телефоном, прижатым к уху, и папкой с листами, разложенными перед ним.
— Что происходит? — я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание после пробежки сюда.
Он с улыбкой вешает трубку.
— Мы только что получили еще одно предложение.
— Правда?
— Да.
Ух.
— Значит, всего их четыре?
— Верно, — его радостные хлопки действуют мне на нервы.
— Где они?
— Двоим пришлось пойти посмотреть другой дом, где в то же время проходит показ, но двое других ждут в гостиной нашего окончательного решения.
— Идеально, — я прохожу мимо агента по недвижимости, игнорируя его крики.
Я иду по длинному коридору в направлении тихого бормотания двух разговаривающих людей, хотя я не могу разобрать, что они говорят.
Я вхожу в гостиную.
— Кэл? Куда делся другой покупатель?
Он оборачивается на звук моего голоса.
— Ты пришла.
— Конечно, я пришла. Я ни за что не позволю какому-то мудаку снести дом.
Высокий мужчина, почти такого же роста, как Кэл, обходит его. На нем дорогой костюм с такими же модными часами, выглядящий неуместно по сравнению с непринужденным образом Кэла в джинсах и льняной рубашке.
— А вы кто такой?
— Мудак, который хочет снести дом, — он протягивает руку. У него длинные пальцы, как у пианиста, без каких-либо мозолей, которые свидетельствовали бы о тяжелой работе. — Я все же предпочитаю, чтобы ко мне обращались Лоренцо Виттори.
Лоренцо Виттори. Имя звучит знакомо, но я не могу вспомнить его. Он не похож на кого-то, кого я знаю, но в его темном взгляде и форме глаз есть что-то, что вызывает узнавание.
— Виттори? — я хватаю его за руку и быстро пожимаю ее.
— Да.
— Случайно, не ваша ли мать работала в доме Хоторнов?
У него сводит челюсть.
— Она работала там.
— Вы двое знаете друг друга? — Кэл наклоняет голову.
— Наши матери дружили до того, как моей семье пришлось уехать, — отвечает Лоренцо.
— Как она? — я спрашиваю из вежливости.
— Умерла, — его голос ровный и лишенный каких-либо эмоций.
Глаза Кэла расширяются, когда он смотрит на меня.
— Мне жаль это слышать, — говорю я.
Лоренцо даже не моргает.
— Вы обдумали мое предложение, мисс Кастильо?
Окей ладно. Можно с уверенностью предположить, что Лоренцо любит переходить к делу.
— Не совсем, учитывая, что вы хотите снести мой дом.
— Я предпочитаю описывать это как использование истинного потенциала объекта недвижимости, — он ухмыляется так, что кажется хорошо отработанным, как будто он научился очаровывать других. Если бы не его безжизненные глаза, я бы в это поверила.
— Мне придется отказать.
Его брови на секунду морщатся, прежде чем разгладиться.
— Что, если я внесу самое высокое предложение?
— Какое именно?
— Три миллиона, — Кэл засовывает руки в карманы.
Подождите. Что? В прошлый раз, когда я разговаривала с агентом, он сказал два миллиона.
Лоренцо дважды моргает в самом человеческом проявлении эмоций, которое я когда-либо видела.
— Вы шутите.
Кэл ухмыляется.
— Если вы не возражаете, похоже, что мое предложение — лучшее и окончательное.
Мое предложение — лучшее и окончательное?
Мое?
Мое?!
Кэл сделал предложение за свой собственный дом? Зачем ему это делать?
Комната вращается вокруг меня, пока я пытаюсь осознать, что, черт возьми, происходит.
У Лоренцо дергается глаз.