Я как будто попал в альтернативную реальность, где люди в Лейк-Вистерии больше не ненавидят меня за ошибки, которые я совершил шесть лет назад.
Ками, Лана и я заходим в «Святое Барбекю BBQ» с твердым намерением перекусить на скорую руку. Наш план немедленно нарушается горожанами, которые сдвигают свои столы напротив наших и создают один длинный стол, подходящий для средневекового застолья.
— Итак, Кэл наконец вернулся, — Изабель опускается на скамейку рядом со мной.
Я смотрю на нее прищуренными глазами.
— Значит, ты помнишь мое имя.
Она стучит своим стаканом с водой о мой, подмигивая.
— Не позволяй этому забить твою голову.
— Слишком поздно. Я уже чувствую, как она раздувается.
Сын Изабель, Эрни, ставит поднос с мясом в центр стола, прежде чем вернуться к стойке для следующего заказа.
— Что за особый случай? — спрашивает Лана.
— Ты больше не хандришь, ожидая, когда этот вернется, — Изабель сияет.
Лана хмурится.
— Я не хандрила.
— Ты точно хандрила, — Изабель поворачивается ко мне. — Все в городе потолстели в этом месяце, пытаясь не отставать от того, сколько выпечки появилось на кухне этой женщины. Благодаря ей и этим чертовым пирогам с нутеллой у моей задницы теперь есть собственный почтовый индекс.
— И печенье! — Ками поднимает кулак, сжимая карандаш в воздухе.
— Изабель! — Лана вскидывает руки в воздух.
Я улыбаюсь.
— Не нужно смущаться из-за меня.
Ее глаза сужаются.
— Я не смущена.
— Не должна ли я рассказать ему о том, как ты носила его толстовку целую неделю?
— Знаешь что? Я собираюсь прогуляться по очень короткому причалу, большое тебе спасибо, — Лана делает движение, чтобы подняться со скамейки, но я хватаю ее за руку раньше.
— Я думаю, это мило, что ты скучала по мне.
Ее губы вытягиваются в тонкую линию.
— Мило? Потому что Изабель не единственная, чей зад нуждается в новом почтовом индексе.
Я подмигиваю.
— Как я и люблю.
Все больше людей садятся за наш столик, и внимание быстро отвлекается от Ланы. Подобно ужину с моей семьей, я доволен тем, что остаюсь на заднем плане и слушаю, как говорят все остальные. Истории, которыми они делятся, варьируются от двух школьных учителей и продолжающейся войны розыгрышей до того, как люди раздражены тем, что Джулиан Лопес и его компания скупают недвижимость вокруг озера.
Я чувствую, что я больше не посторонний, а скорее тот, кто принадлежит к этому месту. Это дает ощущение полноты, в котором я не знал, что мне нужно. В Чикаго я один из братьев Кейн, которому не хватало драйва, амбиций и какой-либо цели, кроме того, что бы быть провалом семьи. Но здесь, на озере Вистерия, я просто Кэл, довольно нормальный парень, который любит читать книги, давать людям хорошие чаевые и проводить время со своей семьей.
Может быть, я и миллиардер, но никто здесь не относится ко мне как к таковому. Они высмеивают компанию моей семьи, мою шикарную машину и бесконечно дразнят меня по поводу того, как я влюблен в Лану.
Я ничуть не возражаю против этого, поскольку большую часть нашего ужина смеюсь до боли в животе. Только когда Ками зевает, а Лана называет это ночью, я кое-что понимаю.
Возвращение в Лейк-Вистерию было не просто поиском себя, но и поиском семьи. Огромная семья из трехсот человек, которая бросила бы все, чтобы помочь одному из своих, включая моих девочек.
И, надеюсь, мне однажды.
Глава 57
Кэл
Я переворачиваю зеленую фишку, изучая надпись, выгравированную на изогнутом краю. Проведя три месяца в компании Анонимных Алкоголиках, я чувствую себя сильнее, чем когда-либо. Кажется, все идет хорошо для меня. Как только я покажу Лео фишку, я буду готов двигаться дальше по жизни и оставить завещание в прошлом.
— Все еще трезв? — мой отец встает рядом со мной. Последние несколько человек выходят из конференц-зала, оставляя меня наедине с ним.
— Почему тебя это волнует?
— Меня это не волнует.
Я тихо смеюсь, когда встаю. Моя голова на пару дюймов выше его.
— Знаешь, что мне кажется интересным?
Его темный взгляд впивается в меня.
— Что?
— Я провел большую часть своей жизни, постоянно оправдываясь перед тобой. Я подумал, что если ты протрезвеешь, ты станешь лучше. Добрее. Но оказывается, что ты такой же лживый человек, с алкоголем или без него. И знаешь почему?
Его глаза сужаются.
— Я уверен, ты скажешь мне, волнует меня это или нет.
— Ты ненавидишь себя, и никакое количество алкоголя этого не изменит. Ты жалкий человек с такими же жалкими желаниями, который никогда не найдет счастья, независимо от того, ищешь ли ты его на дне бутылки или с наследством, которого ты не заслуживаешь, — бросив последний взгляд на своего отца, я ухожу, оставляя его прожигать дыру в моей спине.
Только когда я столкнулся со своей ненавистью к себе, я понял, что у нас с отцом одна и та же проблема. Что он и я были двумя сторонами одной медали, превратив нашу ненависть к самим себе в оружие — он против мира, а я против себя.
Но, в отличие от него, я здесь, потому что отказываюсь отказываться от себя.
Не сегодня. Не завтра. Никогда.
Поскольку я уже в Чикаго на собрании Анонимных Алкоголиках, я решаю остаться на ночь и присутствовать на заседании совета на следующий день. Как бы мне ни хотелось вернуться в Лейк-Вистерию, есть несколько вещей, которые мне нужно сделать, прежде чем я вернусь.
Деклан сидит во главе стола, занимая обычное место моего отца.
— Где Сет? — спрашивает глава отдела разработки продуктов.
— Я буду временно исполнять обязанности генерального директора, — Деклан не отрывает взгляда от телефона.