Выбрать главу

Я возвращаюсь в гостиную и вижу, что Вайолет и Далила уже устроились на своих привычных местах на огромном диване.

Вайолет достает из сумки мой любимый леденец и бросает его мне.

— Вот. Чтобы снять напряжение.

Я срываю обертку и кладу его в рот.

— Спасибо. Мне это было нужно.

— Ты уверена, что не хочешь алкоголя? Я могу сбегать в винный магазин и вернуться через десять минут, — Вайолет роется в пакете в поисках своего любимого вкуса.

Далила запускает подушкой прямо в лицо Вайолет, путая ее белокурые локоны.

— Ты же знаешь, она не пьет.

Я не пила ни капли алкоголя уже более десяти лет, с тех пор как Кэл отправился в реабилитационный центр прямо перед тем, как мне исполнилось восемнадцать. Сначала я просто поддерживала его и его обещание оставаться трезвым. Меня никогда не волновало, что я не пью, и, если отказ от алкоголя помогал ему, я была только за.

Когда он ушел шесть лет назад, я пыталась пить. Я даже пошла и купила бутылку самого дорогого белого вина, какое только смогла найти, с намерением нарушить свое обещание. Предать его, как он предал меня. В то время этот план казался надежным, учитывая состояние моих эмоций. Оказалось, что я была настолько расстроена, что даже не подумала о покупке штопора. Моя единственная попытка выпить была быстро пресечена, и я поклялась никогда больше не пробовать.

Вайолет надулась.

— Я пошутила!

Карие глаза Далилы закатываются.

— Неудивительно, что твоя карьера стендап-комика не удалась.

— Я не виновата, что никто в этом городе не оценил мой юмор. Средний возраст здесь датируется Юрским периодом.

Мы с Далилой обе разразились смехом. Лейк-Вистерия, возможно, больше склоняется к пожилой публике, но сейчас здесь живет много молодых людей, поскольку городок приобрел популярность среди жителей Чикаго, которые ищут более легкого ритма жизни.

Далила убирает темный локон волос за ухо.

— Итак, по какому поводу экстренное собрание?

Я сообщаю Далиле и Вайолет основную информацию о ситуации. Они молчат, хотя бывают моменты, когда глаза Вайолет цвета мха расширяются или Далила хмурится.

Вайолет вынимает леденец изо рта, чтобы сказать.

— Вот дерьмо.

— Я знаю.

— Что ты собираешься делать? — Далила подтягивает длинные загорелые ноги под себя.

— Разве это не вопрос на миллион долларов?

— Или на два миллиона, учитывая, сколько, вероятно, стоит этот дом, — Вайолет жестикулирует по комнате своим наполовину съеденным леденцом.

— Ты действительно думаешь о его продаже? — темные брови Далилы поднимаются.

Я опускаюсь на диван с тяжелым вздохом.

— Не думаю, что у меня есть выбор.

Вайолет фыркнула.

— Почему? Потому что Малибу Кен так сказал?

Я бросаю на нее взгляд.

— Он владеет половиной дома, нравится мне это или нет.

— Но и ты тоже.

— Это правда, но адвокат Брэди сказал мне, что если я не хочу продавать, то мне нужно выкупить у Кэла его процент.

— Это... — загорелое лицо Далилы побледнело.

— Миллион долларов? — мои плечи опускаются. — Даже если бы я нашла вторую работу, обслуживая столики или что-то в этом роде, я бы никогда не смогла себе этого позволить.

Вайолет щелкает пальцами.

— Я уверена, что Митчелл в банке охотно даст тебе кредит.

— После того, как я отказала ему в свидании? Ни за что.

— Что, если город вмешается...

Я останавливаю ее взмахом руки.

— Ни в коем случае.

Кожа между бровями Далилы морщится.

— Должен быть другой способ. Может быть, какая-то юридическая лазейка, которая позволит тебе сохранить это место независимо от того, кто им владеет.

У меня болит грудь.

— Нет. Я посоветовалась с адвокатом, и нравится мне это или нет, Кэл имеет право продать свою собственность, — как бы сильно я ни любила этот дом и воспоминания, которые я здесь создала, я ничего не могу сделать, чтобы спасти его от выставления на продажу.

На губах Вайолет появился намек на улыбку.

— Что если...

— О, Боже. Начинается, — Далила гримасничает.

Вайолет известна своими безумными планами и способностью организовывать ситуации, которые пару раз приводили к тому, что мы оказывались в наручниках. Шериф Хэнк никогда не мог пойти на то, чтобы арестовать нас, потому что считал, что система правосудия — это просто пощечина по сравнению с нашими разгневанными родителями.

Вайолет прочистила горло и бросила укоризненный взгляд в сторону Далилы.

— А что, если вы не продадите дом?

Мои брови нахмурились.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты можешь установить такую неоправданно высокую цену, что никто в здравом уме не захочет его покупать, — ореховые глаза Вайолет сверкают, сияя от бесчисленных планов, роящихся в ее голове. С ее белокурыми локонами и округлыми, ангельскими чертами лица никто не подумает дважды о маленьком дьяволе, скрывающемся под ее фарфоровой кожей.

— Это... — голос Далилы сбивается.

— На самом деле гениально, — заканчиваю я за нее.

Вайолет оживляется.

Далила смотрит на меня.

— Знаешь, план Вайолет действительно может сработать.

Может ли он действительно сработать? Часть меня боится надеяться, но это просто на случай, если Кэл разрушит возможность того, что я смогу сохранить дом.

Лучше попытаться и потерпеть неудачу, чем не попытаться вообще.

Я вскидываю руки в воздух с поражением.

— К черту. Не похоже на то, что мне есть что терять.

Глава 8

Алана

Кэл не дал мне больше выходных, чтобы переварить новость о доме у озера, прежде чем он написал мне в понедельник рано утром с предложением встретиться в закусочной «Ранняя пташка» на обед. Ради нашего общего блага я решила согласиться.

Поскольку понедельники и так недостаточно плохи, все утро до нашей встречи за обедом — это полная и абсолютная катастрофа. Обычно моя работа в качестве учителя испанского языка в школе Ками проходит по предсказуемому распорядку. Но, естественно, учитывая мое сегодняшнее везение, все пошло наперекосяк: от сломанной пожарной сигнализации, прервавшей итоговые презентации моих десятиклассников, до первоклассника, которого вырвало на задней парте прямо перед обедом. Единственное, что заставляет меня досидеть до конца сегодняшнего дня — это тот факт, что до летних каникул осталось всего две недели.