— Рад снова видеть тебя, Иза...
Изабель полностью игнорирует его, обнимая меня. Ее волосы цвета соли с перцем касаются моей щеки, и я вдыхаю свежий запах лака для волос и блинного теста.
— Я скучала по тебе на прошлой неделе, когда девочки заходили на поздний завтрак.
— Ками подхватила вирус, поэтому мне пришлось пропустить.
— О, нет. Как она?
— Лучше и вернулась в школу. Она не хотела больше пропускать ни одного дня до летних каникул.
Брови Изабель сошлись.
— Но сейчас только вторая неделя мая.
— Каждый день имеет значение, по мнению Ками.
Она смеется.
— Эта девочка обожает школу больше, чем кто-либо другой, кого я знаю.
Кэл прочищает горло, и Изабель смотрит на него.
— Кто это? — она оглядывает его.
Брови Кэла поднимаются к линии волос.
— Да ладно, Изабель. Ты знаешь меня с тех пор, как я был маленьким ребенком.
— О, — она напрягает глаза. — Как тебя зовут? Мэл?
— Кэл, — он широко улыбается несмотря на то, что его правый глаз дергается.
Несколько человек поднимают глаза от своих столиков. Шепот разносится по закусочной, заставляя мою кожу покраснеть. Изабель спасает меня от еще большего смущения, ведя нас к угловой кабинке, подальше от сплетничающих гериатров на другой стороне закусочной. Они могут быть далеко, но это не мешает им смотреть на нас и шептаться за своими меню.
— Не могли бы вы все быть более очевидными? — восклицаю я.
Бет, глава бридж5-клуба, выглядит так, будто ее голова может отвалиться от того, как быстро она поворачивается на своем месте.
— Скажи хоть слово, и мы выгоним его ради тебя, — предлагает Синди, действующая чемпионка по шаффлборду 6и предыдущая воспитательница Ками в детском саду.
Я показываю ей большой палец вверх.
Изабель достает свой блокнот, а затем тянется за ручкой за ухом.
— Что будете пить?
— Шоколадный молочный коктейль, — говорим мы с Кэлом одновременно.
— Рад видеть, что некоторые вещи не изменились, — его улыбка возвращается в полную силу, и я отворачиваюсь, чтобы не бороться с временной слепотой.
Изабель пишет в своем блокноте.
— Два шоколадных молочных коктейля сейчас принесут. Вы знаете, что хотите заказать, или предпочтете, чтобы я вернулась через несколько минут?
— Ты не дашь нам еще пару минут? — спрашивает Кэл.
— Без проблем, Эл, — она сжимает мое плечо, прежде чем исчезнуть на кухне.
— Она ненавидит меня, не так ли?
Я только пожимаю плечами.
— Почему? — спрашивает он.
Потому что ты разбил мне сердце.
За нашим столиком снова воцаряется тишина, пока мы оба делаем вид, что изучаем лежащие перед нами меню. Я хожу в «Раннюю пташку» с детства, поэтому могу пересказать все от начала до конца, не глядя. Когда-то Кэл мог сделать то же самое, но, похоже, сейчас это уже не так.
Мое сердце сжимается при этом напоминании.
Кэл ерзает на своем месте целую минуту, прежде чем набраться смелости и заговорить снова.
— Ты знаешь, что будешь заказывать?
— Мне достаточно молочного коктейля, — я захлопнула свое меню.
— Я думал, что ты закажешь хотя бы самое дорогое блюдо в меню, просто чтобы позлить меня.
— Если бы я хотела тебе насолить, я бы нацелилась на что-нибудь получше твоего кошелька.
— Например?
— Удар по яйцам — всегда хорошее начало.
Его голова откидывается назад, и он смеется. Звук получается искренним и громким, притягивая взгляды всех к нашему столику. Даже я обнаружила, что смотрю на него. Я виню способность Кэла притягивать к себе всех, словно он — центр нашей солнечной системы. Потому что если Кэл — солнце, то все остальные — бесцельные планеты, вращающиеся вокруг него, трагически застрявшие на его орбите.
Изабель, видимо, чувствует мое отчаяние, так как она прерывает нас с нашими молочными коктейлями и принимает заказ Кэла.
Я сжимаю руки перед собой.
— Давай перейдем к истинной причине, по которой ты попросил об этой встрече.
Он возится со своими руками.
— Нам нужно продать этот дом к концу лета.
Мое сердцебиение учащается при одной мысли об этом.
— Но я не хочу его продавать.
— У тебя есть деньги, чтобы выкупить мою половину? — то, как он задает этот вопрос без намека на снисходительность, заставляет меня задуматься, действительно ли он думает, что я могу.
Металлический привкус наполняет мой рот от того, что я прикусила язык.
— Нет, но, если ты дашь мне год или два, я уверена, что смогу их накопить.
Он качает головой.
— У меня нет столько времени.
— К чему такая спешка?
Он тяжело сглатывает.
— Мне нужно жить дальше, и я не смогу этого сделать, если этот дом будет висеть у меня над головой, как призрак прошлого лета.
Моя грудь словно раскалывается пополам от его слов.
— Значит, ты просто ожидаешь, что я вместо этого выкорчую свою?
— Я знаю, что это не идеально, но я надеюсь, что деньги хотя бы частично компенсируют это. За ту сумму, которую, вероятно, стоит этот дом, ты могла бы купить новый дом и создать приличный сберегательный счет.
— И тебя это волнует, потому что...
Его взгляд впивается в мой.
— Я хочу для тебя лучшего, и никакое количество времени или расстояния не изменит этого.
Я издаю звук в горле, потому что не доверяю своему голосу. Его слова обладают уникальной силой, чтобы растопить лед вокруг моего сердца. Кусочки льда откалываются, тая от того, как он смотрит на меня, словно я все еще могу что-то значить для него.
Если бы это было так, он бы протрезвел и вернулся, чтобы бороться за тебя.
Он бездумно постукивает пальцами по столу.
— Я не прошу тебя переезжать завтра. Ты можешь провести там последнее лето с Ками, прежде чем мы продадим дом.
— Как заботливо с твоей стороны.
— Тогда мы договорились?
— Перестань говорить так, будто у меня действительно есть выбор, — выпалила я.
Он поднимает руки перед собой.
— Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.
— Только вот ты и есть проблема, Кэл. Всегда был и всегда будешь.