«Напивайся жизнью, а не алкоголем.
С любовью,
Лана.»
Она подарила мне ее на прощание тем летом, и с тех пор я храню ее у себя.
Сначала это был толчок, в котором я нуждался, чтобы оставаться трезвым. Каждый раз, когда у меня возникало искушение выпить, я доставал ее послание и смотрел на него, пока демоны не оставляли меня в покое. Это помогло мне оставаться на плаву в течение нескольких лет, несмотря на все окружающие меня соблазны. Но потом я порвал связки и потерял карьеру хоккеиста, что позволило мне легко вернуться к пагубным привычкам.
По правде говоря, в тот год я потерял не только работу. Я потерял себя. Моя жизнь превратилась в череду неверных решений, пока я пытался залатать зияющую дыру в груди.
Потребовался несчастный случай с дедушкой, чтобы я поднялся со дна. Но когда я встал на правильный путь, было уже слишком поздно. Девушка, которая обещала мне вечность, обнимала другого, а я...
Я опоздал.
Глава 10
Кэл
Шея напрягается, когда я осматриваю все три этажа дома у озера. Средь бела дня невозможно скрыть недостатки дома. Потрескавшаяся краска и гниющая деревянная облицовка не сулят ничего хорошего, особенно в сочетании с брезентом, покрывающим большую часть крыши. Большинство окон выглядят устаревшими, а их деревянные рамы обветшали от старости. По наружным стенам ползут лианы, совершенно неуправляемые, как будто они хотят поглотить дом целиком.
Может быть, это и к лучшему.
Дом — это руины. В его нынешнем состоянии мне повезет, если я найду покупателя, который захочет его приобрести.
Все, что тебе нужно сделать, это найти одного человека, готового рискнуть. Вот и все.
Я делаю напряженный вдох, прежде чем позвонить в дверь. Лане требуется целая минута, чтобы спуститься. Ее глаза едва открыты, а волосы растрепаны, когда она выходит на крыльцо в одной лишь безразмерной футболке, едва доходящей ей до середины бедра. Материал свободно ниспадает на ее изгибы, подчеркивая форму груди.
Кровь приливает к моему телу, прямо к источнику моей новой проблемы. Я вытираю лицо ладонью.
— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя не вошло в привычку открывать двери в таком виде.
— Что не так с моей одеждой? — она смотрит вниз.
— То, что на тебе ее почти нет.
Она скрещивает руки, что только увеличивает ее грудь.
— Это ты заявляешься в субботу утром без приглашения.
— Мне нужны ключи от гостевого дома.
— О, — ее губы сжимаются. — Дай мне секунду, — она исчезает в доме и возвращается через минуту со связкой ключей.
Я протягиваю руку, чтобы взять их, но она прижимает их к груди.
— Подожди.
— Что?
— Как долго ты планируешь оставаться?
Я ухмыляюсь.
— Уже пытаешься от меня избавиться?
— Нет, хотя я уверена, что мыши, живущие в гостевом доме, сделают это за меня.
— Мыши? — мои глаза расширяются.
— Целая семья, — в ее глазах появляется особенный блеск.
Я пожимаю плечами, как будто мысль о мышах меня не отталкивает.
— Нет проблем. Мерлину понравится это испытание.
— Кто такой Мерлин?
— Мой кот.
Ее голова наклоняется в сторону.
— У тебя есть кот?
— Удивлена?
— Что ты можешь заботиться о живом, дышащем организме? Безусловно, — она произносит свои покрытые ядом слова со злобной улыбкой, которая творит чудеса с моим членом. Кровь приливает прямо вниз, делая переднюю часть моих брюк некомфортно тесной.
Я снова тянусь за ключами, но она сжимает их в крепком кулаке.
— Подожди.
— Зачем? Чтобы ты могла оскорбить меня еще раз?
Она делает глубокий вдох.
— Я хочу попросить тебя об одной вещи.
— Что? — я перестал постукивать ногой.
— Не говори о продаже дома, когда Ками рядом.
Мой лоб наморщился.
— Она не знает?
— Нет, и я планирую, что так и останется, — она опускает взгляд на свои блестящие красные ногти.
Что ты скрываешь, Лана?
— В конце концов, она все равно узнает, особенно когда я буду упаковывать вещи в коробки, — говорю я.
У нее отвисает челюсть.
— То, как я веду дела со своей дочерью, не твое дело.
— Хорошо. Я не буду рассказывать Ками о доме. Но если она будет задавать мне вопросы...
Она не дает мне закончить фразу.
— Отмазывайся, как ты умеешь. Это одна из немногих вещей, в которых ты действительно хорош.
— Кажется, я помню, как ты думала, что я хорош не только в этом, — я борюсь с хмурым настроением и улыбаюсь, хотя ее слова пронзают то немногое, что у меня осталось от уверенности.
Ее ноздри раздуваются, а щеки становятся розовыми. Она бросает ключи прямо мне в лицо, прежде чем захлопнуть дверь.
Это того стоило.
Лана — грязная лгунья. Я дважды проверял дом на наличие мышей и не нашел ни одной твари. Дом находится в гораздо лучшем состоянии, чем я предполагал, после того как он был заброшен в течение нескольких лет. Мой дед построил его для гостей уже после того, как переехал в него, поэтому скромная планировка в тысяча сто квадратных футов более современна по сравнению с основным домом. С тремя спальнями и собственной пристанью — это идеальное убежище.
Я выпустил Мерлина из переноски, установил его туалет и миску с водой, после чего потратил целый день на уборку дома сверху донизу. Хотя я подумывал о том, чтобы нанять бригаду, я решил сделать это сам, чтобы занять мысли. У меня ведь нет работы или каких-либо реальных обязанностей, кроме выполнения своей части завещания.
Я потерял счет времени. Только когда желудок заурчал, я наконец прекратил уборку и поехал в город, чтобы поужинать. Большинство ресторанов уже закрыты, так что у меня остается только один вариант.
Закусочная.
Когда я открываю дверь, надо мной звенит колокольчик.
— Опять ты? — вздыхает Изабель из-за стойки. Несколько человек поворачиваются на своих барных стульях в поисках того, с кем она разговаривает, и смотрят на меня.