Айрис: Это и большой член.
Я задыхаюсь от резкого вдоха.
— Я подозревал, что это ты здесь сидишь, но хотел убедиться.
Я смотрю на Уайтта, чье тело отбрасывает тень на мой телефон. Его темные волосы выглядывают из-под фуражки помощника шерифа, задевая край воротника униформы.
— Уайтт, — мои зубы скрежещут.
Он наклоняет шляпу, как джентльмен, искушая меня сбить ее с головы.
— Я слышал, что ты вернулся.
— Алана сказала тебе?
Он качает головой.
— Ками.
Конечно, она сказала.
— Что тебе нужно?
— Просто подумал, что загляну и поприветствую тебя в Лейк-Вистерии.
Я вскинул бровь.
— Разве такое бывает?
— Все здесь хорошие люди.
— До тех пор, пока ты их не разозлишь, — ворчу я.
Нас прерывает треск полицейской рации Уайтта, и он быстрым поворотом ручки регулирует громкость.
— Кстати об этом... я хотел предупредить тебя, чтобы ты держался подальше от Аланы и Ками.
— Предупреждение? Как неоригинально.
Он наклонился вперед, крепко держась за кобуру.
— У тебя есть желание умереть?
— Нет, хотя я уверен, что ты с большим удовольствием пустишь мне пулю в лоб. В конце концов, ты не возражал против того, чтобы ударить меня в спину, как только я уйду.
Его глаза сузились.
— Что ты имеешь в виду?
— Тебя и Алану.
— А что мы? — он даже не моргнул.
— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы начать преследовать мою девушку?
— Она тебе не принадлежит.
Мои пальцы впиваются в мягкую плоть ладоней.
— Алана может быть твоей сейчас, но я всегда буду для нее первым во всех отношениях.
Первый поцелуй. Первая любовь. Первое разбитое сердце. Как бы Уайат ни старался, он никогда не сможет стереть нашу историю, даже после того, как я в последний раз покину этот Богом забытый город.
Когда он смотрит на меня, кажется, что он читает мою душу.
— Ты... ревнуешь?
— Ревную к тебе? Зачем? — бросаю на него неодобрительный взгляд.
— Это мой вопрос, — его губы изгибаются вверх, только разжигая мое раздражение, как раздувают пламя.
Приходит Изабель с бургером, спасая меня от Уайтта и его проницательного взгляда.
Я жестом показываю на свою тарелку.
— Если ты не возражаешь, я бы предпочел съесть свой ужин в спокойной обстановке, без твоей токсичной мужественности, воняющей здесь.
— Конечно. Рад видеть тебя, Персиваль, — он кладет шляпу.
Он называет меня вторым именем и напоминает мне слишком многое, все сразу. Мой желудок вздрагивает, и еда передо мной становится несъедобной.
Я отталкиваю его.
— Иди нахуй, Юджин.
— Думаю, вместо этого я трахну Алану, но спасибо за предложение, — он подмигивает.
Ублюдок. Мой правый глаз дергается.
— Может, я даже пойду туда сегодня вечером, — его глаза светлеют. — Не похоже, чтобы ты слышал нас из гостевого дома, верно?
Я всегда держал свою агрессию в узде и подальше от других, но достаточно того, что Уайтт ухмыляется, говоря о трахающейся Лане, чтобы перевести меня через край.
Я вскакиваю со своего места и тянусь к нему. Либо у меня нет практики, либо он научился каким-то новым приемам, потому что я оказываюсь прижатым к столу, а мои руки скованы наручниками за спиной в течение пяти секунд. Меня смущает то, как быстро он меня схватил, поэтому я благодарен, что свидетелями стали только пять человек.
Словно прочитав мои мысли, Изабель достает свой мобильный телефон и делает снимок. Если это попадет в интернет, Деклан повесит меня на флагштоке Дримленда, чтобы все посетители парка видели.
Уайтт поднимает меня и толкает в сторону входа в закусочную.
— С возвращением, засранец.
Глава 11
Алана
— Ты что?! — я тянусь к дверной раме, чтобы удержаться на ногах. Мигающие синие и красные огни на вершине машины Уайтта освещают дом. Несмотря на то, что перед сном я вытащила свои контактные линзы, я могу различить силуэт Кэла на заднем сиденье полицейской машины Уайтта, смотрящего ему в спину.
— Я просто хотел залезть ему под кожу, — взгляд Уайтта опускается на его ботинки.
— Уайтт Юджин Уильямс третий. О чем ты думал?
Его вес смещается.
— Мне жаль.
Я сбиваю его шляпу прямо с головы, так как не могу ударить его по лицу.
— Далила будет очень зла на тебя за то, что ты намекнул, что собираешься трахнуть меня.
— Я уже получил по ушам от Дал, когда позвонил ей, чтобы сообщить, что сегодня задержусь. Она сказала, чтобы я спал на крыльце, как собака, если уж решил вести себя как собака.
— Я не виню ее. Ты сказал, что собираешься... — нет. Я даже не могу закончить это предложение.
Мой живот вздымается в знак протеста. Я бы ни за что не прикоснулась к Уайтту, не говоря уже о том, чтобы с ним переспать, ведь он не только хороший друг, но и муж моей лучшей подруги.
Уайтт скрещивает руки на своей форме.
— Я думаю, он ревнует.
Я громко смеюсь.
— Не может быть.
— Он пытался задушить меня, Алана.
— Кэл?
— Да, Кэл! Мне кажется, я никогда не видел его таким взбешенным. Это застало меня врасплох.
Я пытаюсь понять, как Кэл мог напасть на кого-то. Единственный раз, когда я видела его в бешенстве, был во время игры в хоккей, и это никогда не выходило за пределы арены. Никогда.
Я качаю головой.
— У него характер золотистого ретривера.
— Да, бешеного. Я запаниковал на мгновение, пока не включилась моя подготовка.
Я протерла глаза.
— Он арестован?
— Нет, черт возьми. Я бы ни за что не рискнул потерять работу из-за этого.
Конечно, нет. Арест Кейна за что-нибудь меньшее, чем налоговое мошенничество или обвинение в убийстве, будет поводом для немедленного увольнения.
Я вздыхаю.
— Почему ты привез его сюда, а не в гостевой дом?
Уайтт снимает с пояса ключи от наручников.
— Поскольку я не могу его арестовать, я подумал, что это будет забавный способ помучить его, — он наклоняется вперед и кладет обе руки на дверную раму. С точки зрения Кэла это выглядит так, как будто он может поцеловать меня.