Только когда я просыпаюсь на следующий день в два часа дня с сильной головной болью, я понимаю, сколько я выпил.
— Блять, — я зажмуриваюсь.
Я могу поспать только час, прежде чем мой пустой желудок объявит войну. Я вылезаю из постели и быстро принимаю душ, чтобы выгнать спирт, просачивающийся из каждой поры.
Хотя у меня были планы закончить работы на чердаке, я думаю, что сегодня лучше мне держаться подальше от дома у озера.
Только потому, что ты боишься.
Черт, да, я боюсь. Последнее, что я хочу делать, это спорить с Ланой после прошлой ночи, особенно когда я выгляжу таким же пьяным, каким себя чувствую.
Итак, вместо того, чтобы идти в сторону дома, я сажусь в машину и еду на главную улицу в поисках еды. Мои варианты ограничены кофейней и закусочной «Ранняя пташка», поскольку большинство более приятных мест забиты только что прибывшими туристами.
Как бы мне ни хотелось избегать Изабель после инцидента с Уайттом, в конце концов мне нужно встретиться с ней лицом к лицу. Это единственно правильное решение после сцены, которую я устроил в ее ресторане. Кроме того, я действительно не хочу тратить остаток лета на готовку для себя каждый божий день.
Я захожу в закусочную с высоко поднятой головой и улыбкой на лице.
Изабель поворачивается к колокольчику, звонящему надо мной, и хмурится.
— Ты смелый, раз показался здесь после прошлого раза.
Я поднимаю руки в знак капитуляции.
— Я пришел с миром.
Ее правая бровь изгибается.
— Я не уверена, что ты знаешь значение этого слова после того, как попытался задушить нашего городского героя.
Мне нужны все силы, чтобы не закатить глаза от того, как она слоняется по Уайтту.
— Прошу прощения за то, что устроил сцену в прошлый раз, когда был здесь. С моей стороны было неправильно создавать такие неприятности, и я клянусь больше не делать этого. Слово скаута.
Я поднимаю три пальца.
Она молчит, прижимая меня к месту своим взглядом.
— Пожалуйста, пожалей меня и мой пустой желудок, — я сжимаю ладони вместе.
Она закатывает глаза.
— Перестань хандрить и садись, пока не выставил меня в плохом свете.
Я подхожу к кабинке у окна, выходящего на главную улицу, следую за взмахом ее руки. Баннеры висят на каждом уличном фонаре, чтобы напомнить всем о быстро приближающемся клубничном фестивале, на который я по глупости решил поехать добровольцем.
Изабель швыряет меню на мой стол и уходит, чтобы принести апельсиновый сок.
Я просматриваю меню и выбираю клаб сендвич с индейкой, прежде чем вытащить телефон, чтобы написать Айрис.
Я: Как ты?
Айрис: Живи своей жизнью
Мои глаза закатываются.
Я: Мило, Деклан. Ты всегда вот так вторгаешься в частную жизнь Айрис?
Айрис: Только когда ты пишешь ей, пока она спит.
Я: С каких это пор она спит?
Айрис: Она плохо себя чувствовала.
Я: Я позвоню ей позже.
Без Айрис, развлекающей меня, я буду играть в «Candy Crush», пока Изабель не сочтет меня достойным, чтобы мой заказ был принят.
— Что ты хочешь? — она упирается рукой в бедро.
Я передаю ей свое меню.
— Клаб сендвич с индейкой и картофель фри, пожалуйста.
Перед уходом она записывает заказ в свой крошечный блокнот.
Седовласый мужчина с костылями пытается открыть входную дверь, поэтому я вскакиваю со своего места, чтобы помочь ему.
— Ты, — он усмехается.
Моя улыбка становится шире.
— Шериф Хэнк. Какой приятный сюрприз.
— Не могу сказать того же о тебе, — его глаза сузились.
— Только не говори мне, что ты все еще злишься на меня после инцидента с Аланой и мной с твоей полицейской машиной, — я только поцарапал его машину своим боковым зеркалом, но он так и не простил меня.
Я держу дверь открытой, пока он ковыляет в закусочную на костылях.
Он качает головой.
— Тебе следовало держаться подальше. Эта девушка уже достаточно натерпелась из-за тебя и Виктора.
Моя улыбка падает.
— Виктор?
Брови Хэнка хмурятся, а рот закрывается.
— Кто, черт возьми, такой Виктор? — спрашиваю я низким голосом.
Это тот, кого ты видел целующимся с Ланой возле «Последнего Звонка»?
Хэнк пытается обойти меня, но я встаю у него на пути.
Он смотрит с зажатым выражением лица.
— Прочь с дороги.
— Нет, пока ты не скажешь мне, кто такой Виктор и какое отношение он имеет к Алане.
Ты уже знаешь, кто он.
Мои пальцы сгибаются сами по себе. Хэнк пыхтит и пыхтит вокруг меня, но я не даю ему пройти.
Его взгляд пронзает меня.
— Прекрати, или я позвоню кому-нибудь в участок, чтобы арестовать тебя за то, что ты нарушил общественный порядок.
— Убедись, что на этот раз они аккуратно обращаются с наручниками, — я держу руки перед его лицом.
— Ты действительно хочешь знать?
Волосы на моих руках встают дыбом.
— Да.
— Отлично. Виктор был парнем, с которым Алана встречалась несколько месяцев после смерти ее мамы.
Вот тебе и ответ.
Мой желудок опускается. Блять.
— А что с ним было не так?
— А что не было? Этот человек был ходячей неприятностью, хотя никто из нас не обращал особого внимания, пока не стало слишком поздно.
Кислота подступает к моему горлу.
Как же так?
— Это не моя история.
Его губы сжались в тонкую линию.
— Тогда зачем упоминать его в первую очередь?
— Потому что, если ты будешь шутить с Аланой, мы вышвырнем тебя из этого города так же, как и Виктора.
Я сглатываю сквозь густой ком в горле.
— Я здесь не для того, чтобы связываться с ней.
— Лучше не надо, иначе…
— Или что?
— Молись, чтобы тебе никогда не пришлось это узнать.
Глава 21
Алана
Я пнула спущенное колесо, прежде чем качнуться на каблуках. Мои руки дергаются, но я удерживаю равновесие, прежде чем падаю плашмя на задницу и роняю контейнеры с пирожными для выпускного вечера Ками, на приготовление которых я потратила большую часть прошлой ночи.