Мои губы дергаются.
— Куда захочу?
— Если хочешь целиться в член, не забудь сначала пустить пулю в мой череп, — он улыбается.
Я снова начинаю идти, чтобы избавиться от покалывания в груди.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать трезвым?
— В последнее время — постоянно, черт возьми.
Я хочу ему верить. Очень хочу, но что-то все еще сдерживает меня.
Ты ему не доверяешь.
Нет, не доверяю. И я не уверена, что когда-нибудь смогу после всего, через что мы прошли вместе. Я получила достаточно жизненных уроков, чтобы понять: чем чаще кто-то тебя подводит, тем выше вероятность, что это случится вновь.
Я прочищаю горло.
— Я горжусь тобой за то, что ты бросил окси. Я знаю, что это, должно быть, было тяжело.
— Не так тяжело, как осознать, как сильно я тебя обидел, пока принимал, — он тянется к моей руке и сжимает ее.
Моя грудь болезненно вздымается, когда он отпускает ее. Кэл продолжает идти, и я иду в ногу с ним, пока нас окружает комфортная тишина.
Кэл первым нарушает ее, когда кто-то бросает взгляд в его сторону.
— Как ты думаешь, люди будут ненавидеть меня меньше, когда я появлюсь на первой странице газеты в этом костюме?
Я сдерживаю смех.
— Нет, но это была хорошая попытка.
— Должно быть, приятно иметь так много людей, которые заботятся о тебе настолько, чтобы устраивать мне безостановочный ад, — его губы подергиваются.
— Можно и так сказать. Хотя иногда они немного излишне опекают меня.
— Только потому, что они любят тебя, — его голос соответствует теплоте в его глазах.
Я отворачиваюсь.
— Знаешь, я могу распространить информацию о том, что ты больше не персона нон грата16.
— Пожалуйста, не надо быть со мной такой милой. Я могу слишком много в этом прочитать.
Я толкаю его локтем в ребра.
— Придурок.
Он смеется.
— В конце концов, я заставлю их потеплеть ко мне.
— Как это?
— Доказав, что я не причиню тебе вреда, как бы они этого ни ждали.
И вот так Кэл выхватывает еще один кусочек моего сердца, чтобы добавить его к своей растущей коллекции.
Глава 29
Кэл
Запахи и хихиканье, доносящиеся из кухни, будят меня гораздо раньше, чем мне хотелось бы. Мерлин, похоже, согласен с этим, судя по тому, как он ныряет под кровать при звуке звона кастрюли, оставляя меня одного.
Я, спотыкаясь, выхожу из своей комнаты, протирая глаза.
— Привет.
— Доброе утро! — Ками спрыгивает со своего табурета, чтобы обнять мои ноги. Ее фартук в горошек покрыт тем же липким красным веществом, что и ее пальцы, оставляя на моих трениках следы. Красные, белые и синие заколки-звезды удерживают ее дикие волосы от лица.
— Что происходит? — я прикрываю рот, чтобы зевнуть.
— Мама собирается надрать задницу Мисси, — Ками протягивает мне кулак для удара.
Лана бросает на Ками взгляд через плечо.
— Камила.
Ребенок пожимает плечами.
— Что я сказала?
— Я сказала тебе не повторять это никому.
— Ууупс, — Ками показывает язык сквозь щель между зубами.
— Кто такая Мисси? — спрашиваю я.
Лана возвращает свое внимание к плите.
— Моя конкурентка.
— Фу! — Ками показывает большими пальцами вниз.
Я подавляю смех.
— Конкурентка в чем?
— В конкурсе выпечки четвертого июля, — отвечает за нее Ками, воруя клубнику из большой миски. — Ты идешь?
Черт. Я совсем забыл, что этот конкурс все еще существует. Прошло много времени с тех пор, как я отмечал четвертое июля в стиле Лейк-Вистерии, когда весь город собирался в парке на берегу озера на барбекю и фейерверк.
Я провел рукой по своим беспорядочным волосам.
— Я так не думаю, — если я чему-то и научился после клубничного фестиваля на прошлой неделе, так это тому, что времяпрепровождение в городе только усиливает мою тревогу. Поэтому единственный способ ограничить потребление алкоголя и сохранить Лану счастливой — это избегать стрессовых ситуаций.
— Ох… — плечи Ками опускаются.
Прости, малышка. Это к лучшему.
Я подхожу к плите и заглядываю через плечо Ланы.
— Что ты делаешь?
Она добавляет одну каплю красного пищевого красителя в кастрюлю с клубникой.
— Что-то такое, что заставит Мисси пожалеть о том, что она когда-либо думала, что может скопировать мой рецепт клубничного торта «Три Молока» и остаться безнаказанной.
Мой рот открывается. Черт, конкурирующая Лана чертовски сексуальна.
— Тебе нужна помощь? — я заправляю прядь ее волос за ухо и провожу пальцами по извилистому склону ее шеи, прежде чем отступить.
Ее движения приостанавливаются, а дыхание сбивается.
— Спасибо за предложение, но я почти закончила.
— Как долго ты этим занимаешься? — я наполняю стакан водой и делаю глоток.
— С пяти утра.
— Серьезно? Ты заснешь раньше, чем доберешься до выпечки.
Она бросает на меня острый взгляд.
— Я могу поспать, когда умру.
— Хочешь, чтобы тебя похоронили с твоим трофеем?
Она ухмыляется.
— Безусловно. С этим и с той салфеткой, которой Мисси будет вытирать слезы после проигрыша.
— Эта твоя сторона очень горяча и в то же время несколько пугающая.
Ее улыбка — сплошные зубы.
Хотя Лана сказала, что ей не нужна моя помощь, я решаю помочь с огромным количеством посуды, вываливающейся из раковины.
Ками поддерживает разговор, воруя клубнику, когда думает, что Лана не смотрит. Красный сок вокруг ее рта — верная улика, поэтому я вытираю его, пока ее мать отвернулась.
Звонок в дверь заставил нас троих поднять глаза.
— У нас есть дверной звонок? — Лана делает паузу в работе с миксером.
— Это первый раз, когда я его слышу. Ты кого-то ждешь? — спрашиваю я.
Она качает головой.
— Нет. А ты?