— Пожалуйста, не усложняй все еще больше, Алана.
Дыра в моей груди расширяется от того, что он использует мое полное имя, одна буква увеличивает расстояние между нами.
— Нет. Не называй меня «Аланой». Я не собираюсь сдаваться, потому что ты боишься. Мы можем пройти через это вместе.
Он качает головой.
— Ты не понимаешь меня. Все кончено.
— Что кончено?
— Мы.
Я поднимаю свой дрожащий подбородок.
— Нет.
Он выпускает тяжелый вздох.
— То, что мы сделали этим летом... все это было ошибкой. Огромная ошибка, которую я совершил, потому что был слишком пьян и под кайфом, чтобы думать лучше.
Трещина в моем сердце расширяется, и я боюсь, что оно может расколоться пополам.
— Ты не это имеешь в виду, — мой голос дрожит.
— Нет, это, — он застегивает свой чемодан и ставит его на деревянный пол, оставляя несколько предметов одежды разбросанными по кровати.
— Я отказываюсь в это верить, — я спрыгиваю с кровати и встаю между ним и дверью.
— Игнорирование правды не сделает ее менее реальной.
— Тогда скажи правду! Хватит нести чушь о том, что мы были ошибкой! Я знаю, что ты чувствуешь по отношению ко мне. К нам.
Возможно, он был под кайфом, но я знаю, что он имел в виду все то, в чем признавался. Будущее, которое он нарисовал о нашей совместной жизни. Обещания, которые он дал мне о своей любви. Желания, которые он загадал о нас и о семье, которую он хотел бы иметь однажды.
Его глаза закрылись.
— Лучше бы я никогда не возвращался сюда. Это было эгоистично с моей стороны, когда ты последний человек, которому я хотел причинить боль, — шепчет он, держась за ручку своего багажа.
— Ты сказал мне, что никогда не оставишь меня.
Он обещал. Только поэтому я позволила ему разрушить нашу дружбу одним поцелуем. Потому что я была так же заинтересована в нашем будущем в качестве пары, как и он.
Он смотрит на меня мутными глазами.
— Мне жаль.
Борьба покидает меня вместе с любой надеждой на то, что он останется.
— Ты хочешь уйти?
Скажи «нет».
Он кивает. На этот раз пульсирующее ощущение в моей груди заглушается чем-то гораздо более сильным.
Гнев.
Мои руки сжимаются в кулаки.
— Отлично. Тогда никогда не возвращайся, — я не уверена, что со мной случится, если он вернется, поэтому я предпочла бы не знать.
— Ты этого хочешь?
— Да, — но я не согласна с этим.
— Все, что угодно, для тебя, — он вздыхает.
— Поклянись, — говорю я ровным голосом несмотря на то, что мое зрение затуманивается от непролитых слез.
— Я обещаю не возвращаться сюда, — он катит свой багаж к двери. Его рука колеблется на ручке, прежде чем он оглядывается. — Прости, что причинил тебе боль. Я хотел бы быть другим. Сильнее. Трезвее.
Я обхватываю себя руками и отворачиваюсь, пряча слезы, текущие по щекам. С последним вздохом Кэл закрывает дверь в свою комнату, оставляя меня в одиночестве. Я подтягиваю ноги к груди и плачу, пока мои глаза не опухают и не начинает казаться, что голова может взорваться.
Я не уверена, как долго я остаюсь в его спальне, рыдая до хрипоты и желая, чтобы Кэл вернулся и сказал, что все это была какая-то больная шутка.
Брэди Кейн входит в комнату с нахмуренными белыми бровями.
— Где Кэл?
Я смотрю на него с залитыми слезами щеками.
— Он ушел.
Морщинистая кожа вокруг его голубых глаз смягчается, когда он рассматривает меня.
— О, Алана, — он притягивает меня в свои объятия. — Мне так жаль. Я думал, что может случиться что-то подобное.
— Как?
Его губы сжимаются.
Еще больше слез вытекает из моих глаз.
— Почему я не была достаточно хороша? — для моего отца. Для Антонеллы. Для Кэла. Мне всегда кажется, что я борюсь со всеми за то, чтобы остаться, в то время как они хотят только одного — уйти.
Он поглаживает меня по спине.
— Это не имеет к тебе никакого отношения.
— А разве нет? Если бы Кэл любил меня, он бы остался. Он бы боролся за нас.
— Сейчас он не может бороться даже за себя, не говоря уже о тебе.
Я покачала головой.
— Я не хотела, чтобы он уходил.
— Любой, кто провел время рядом с тобой, знает это.
Боль в моей груди усиливается.
— Но я заставила его пообещать, что он никогда не вернется.
Его рука движется маленькими, успокаивающими кругами.
— Ты этого хочешь?
Я всхлипываю, прижимаясь к груди Брэди.
— Да? Нет? Я не знаю.
— Все будет хорошо. Я позабочусь об этом.
Только вот я здесь, шесть лет спустя, и все еще чувствую себя плохо.
Теперь все по-другому. Ты уже не та девушка с разбитым сердцем.
Но разве это так? Потому что достаточно одного разговора с Кэлом, чтобы я вспомнила все, что пыталась забыть последние шесть лет.
Изгиб его губ, когда он улыбается мне.
Толчок в груди, который всегда тянет меня к нему, несмотря на годы боли.
Тепло, которое распространяется по телу всякий раз, когда он шутит, угрожая растопить лед, окутавший мое сердце.
Какая-то часть тебя все еще любит его.
Я вскакиваю с дивана и убегаю в спальню, хотя непрошеная мысль преследует меня, как темная, угрожающая грозовая туча.
То, что ты его любишь, еще не значит, что ты будешь влюблена в него вечность, говорит разумный голос.