Правда в том, что какая-то часть меня всегда будет любить Кэла. Невозможно не любить его за два десятилетия совместной жизни, но я никогда не буду влюблена в него — по крайней мере, не снова. Однажды я уже совершила эту ошибку и потеряла свое сердце.
Но в отличие от последнего раза, когда Кэл появился на Лейк-Вистерия, в этот раз все по-другому.
Я — другая.
И ничто из того, что он говорит или делает, не изменит этого.
Глава 4
Кэл
Во время поездки в мотель я рассматриваю сонный городок. Кирпичные здания вдоль Мейн-стрит — те же самые, что и в моем детстве, хотя за прошедшие годы они обновили свою краску, навесы и декор. Все в Лейк-Вистерии знакомо — от магазина, открытого во времена сухого закона, до аптеки, которая не ремонтировалась с пятидесятых годов. Причудливое. Счастливое.
Я не думал, что увижу этот город снова. Поклявшись не возвращаться, я примирился с тем, что никогда не вернусь в то единственное место, которое всегда ощущалось как дом.
Это было не само место, а особый человек, который создавал это ощущение.
Хотя Лейк-Вистерия и его триста жителей были теплыми и гостеприимными, Лана Кастильо была единственной причиной, по которой я возвращался в этот городок на берегу озера каждое лето.
По крайней мере, до тех пор, пока она не заставила меня пообещать никогда не возвращаться.
По уважительной причине.
Моя грудь напряглась. Я проношусь мимо магазинов в конце дороги и сворачиваю налево к мотелю, вдохновленному мотелями вдоль трассы 66, со светящейся вывеской, рекламирующей телефоны, цветное телевидение и кондиционеры. Я как будто перенесся в то время, когда женщины еще не имели права голоса.
Потрясающе.
Гул от старинного неонового света заполняет тишину, когда я выхожу из машины и иду к офису в нижнем углу мотеля.
Женщина, которую я, кажется, раньше не встречал, одаривает меня злобным взглядом и дает металлический ключ от самой грязной комнаты в этом месте, и я уверен, что это было сделано специально. Если бы не мини-холодильник с приличным выбором алкоголя, я бы вообще отказался от этого травмирующего опыта. Я выливаю последнюю порцию водки из своей фляжки, прежде чем достать из холодильника лучшую мини-бутылку водки.
Я склонен принимать неверные решения, когда нахожусь под давлением. Решения, которые обычно приводят к тому, что я напиваюсь до такой степени, что забываю причину, по которой вообще начал пить. Это дерьмовый механизм преодоления, но у меня обычно есть только два способа: пить маленькими глотками из своей фляжки в течение дня, чтобы унять беспокойство, или напиваться, потому что не могу бросить пить. Последнее обычно случается лишь раз или два в неделю в зависимости от стресса, но, когда это происходит, я выхожу из строя.
Я чувствую своими костями, что этот вечер будет одним из таких. В последней попытке остановить приступ паники я звоню Айрис.
— Привет. Как дела? — от зевка Айрис в динамике раздается треск.
Я всегда могу рассчитывать на то, что моя невестка ответит на звонок в любое время дня и ночи. Это может свести с ума моего старшего брата, но Айрис была моей лучшей подругой задолго до того, как меньше года назад стала женой Деклана, так что у меня эксклюзивные привилегии.
— Сейчас я остановился в мотеле, где произошло убийство. Буквально, — я закрываю глаза, как будто это может стереть воспоминания о пятнах на ковре.
— Что случилось с ночевкой в доме у озера?
— Оказывается, дедушка забыл упомянуть, что Лана все еще живет там.
— Ты говоришь о Лане?
— Единственная и неповторимая. Поворот сюжета: у нее есть ребенок, о котором я даже не подозревал, — я пригубил оставшийся глоток водки из мини-бутылки.
С каких пор выпивка решает все твои проблемы?
Я не пытаюсь их решить. Я пытаюсь их заглушить.
Айрис втягивает воздух.
— Когда ты в последний раз занимался с ней сексом?
— Примерно когда она забеременела — плюс-минус месяц, наверное. Я не доставал календарь и не спрашивал день рождения ребенка, пока Лана не выгнала меня.
— Подожди. Ты не знаешь, твой это ребенок или нет?
— Когда я попытался уточнить, она была не очень-то в настроение говорить об этом.
Айрис ругается себе под нос.
— Ребенок похож на тебя?
— Ее волосы немного темнее, но глаза идентичны моим.
Она задыхается.
— Это девочка?
— Сюрприз, — я бросаю бутылку в сторону мусорного ведра, но благодаря моему хреновому прицелу она приземляется в футе от него. Не зря я играл в хоккей, а не в баскетбол, и это как раз доказывает это.
— Не надо пока волноваться. Ты даже не знаешь, твой ли это ребенок.
— Лана не слишком хорошо отнеслась ко мне, когда я намекнул, что он может быть моим, — предложить такое было не самым лучшим моим решением. Как и мой комментарий о том, что она переспала с кем-то слишком быстро после нашего разрыва, но я позволил своим эмоциям взять верх.
Ты не имеешь права злиться на нее за то, что она сделала после того, как вы расстались.
Легче сказать, чем сделать. Я не из тех людей, которые обычно ревнуют, но я чувствую, как внутри меня все гноится и ищет выхода.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не спрашивал ее об этом.
— Хорошо. Не буду, — я ищу в мини-холодильнике еще одну бутылку. Так как я уже очистил холодильник от водки, я застрял в выборе между текилой и «Fireball2».
А ты думал, что твоя ночь не может стать еще хуже.
Я хватаю пластиковую бутылку Fireball и закрываю дверь ногой.
Айрис застонала.
— Иногда я сомневаюсь, действительно ли ты гений.
— И ты, и я.
Если бы не родители, которые всю жизнь заставляли меня посещать одаренные классы, я бы подумал, что они лгали мне только для того, чтобы я был достаточно загруженным в школе, чтобы избежать неприятностей.
— Этому должно быть объяснение. Судя по тому, что ты рассказал о Лане, я сомневаюсь, что она стала бы скрывать от тебя ребенка — независимо от того, насколько ты ей не нравишься.